Вятка, Верхний рынок.  Торговля лаптями. Фото Л.Шишкина, 1930-е гг.

 

Елабужский уезд: села 

После известных административных разделений первых советских лет, Елабужский уезд оказался на территории двух национальных республик - удмуртской и татарской. Поэтому он прекратил свое существование быстрее остальных уездов губернии и вошел в состав республик Удмуртия и Татарстан. 
В Удмуртию вошли следующие села

Адам-Учи
Александровское
Алнаши 
Асаново
Балдейка 
Бемыш
Биляр 
Б. Ерыкса
Б.Кибья
Б.Пудга
Варзи-Ятчи
Васильевское 
Голюшурма
Грахово
Ермолаево
Ключевка 
Космодамианское (Сарали)
Котловка 
Крымская Слудка
Кырында 
М.Воложикья
Мещеряково
Можга
Мушак
Николо-Вала
Новогорское
Нынек
Покровское
Поршур
Пуже-Уча
Русский Пычас
Русские Сибы
Серсак 
Умяк
Чекалда
Шаршада 

В Татарстан:

Г.Елабуга 
Анзирка 
Верхнеигринское 
Гари 
Елово 
Икское Устье 
Качка 
Костенеево 
Кураково 
Лекарево 
Новогорское 
Покровское 
Пьяный Бор 
Свиногорье 
Такмашка 
Танайка 
Тихие горы 
Тихоново 
Троицкое 
Удалово 
Челны 
Яковлево

Соответственно, архивные дела по этим селам находятся также в двух разных архивах, точнее даже в трех - Ижевском, Сарапульском и Казанском. Наиболее полнее представлены фонды церковных клировых ведомостей", они есть во всех трех архивах. Метрические книги, к сожалению, представлены не очень полно; по некоторым селам есть только до 1860х годов, по иным и вовсе отдельные книги. Кроме того, в архиве ЦГА УР есть полная перепись населения за 1897 г.
На фото: одна из старых карт самого южного уезда Вятской губернии.

 

Значок Московской синодальной типографии на вятских церковных документах. Это говорит о том, что все церковные книги - клировые ведомости, метрические книги и прочие - изготавливались в Первопрестольной и затем развозились по всей обширной Империи.

 

Гербовая марка 1910 года

 

Малмыжский уезд: документы в архиве Сарапула

Совершенно случайно обнаружил "клировые ведомости" по Малмыжскому уезду в архиве г.Сарапула. Известно, что часть уезда относилась к современной Удмуртии, поэтому наличие этих документов здесь не случайно. Другое приятное дело, что уезд представлен здесь в ПОЛНОМ составе (а также Елабужский уезд), правда, с 1898 года и примерно до 1920-х годов. "Клировые ведомости" это церковные документы: описания храмов (а сюда входило очень много любопытного, помимо самих церквей), часовен, списки населенных пунктов, "послужные списки" духовенства (кончая старостами и просфирницами). Имея такой большой плюс ввиде этих документов по 2 уездам в их составе, удмуртским историкам уже не надо ездить в Казань или Вятку, что бы посмотреть их.

Архив г. Сарапула располагается в одном из старинных зданий города.

Сарапульские домики

 

Слободской в воспоминаниях

Куклы, сшитые из чулков и тряпок, игры прямо на дороге посреди улицы, строгие посты, черти, домовые, лешие и русалки — таким был мир детей каких-то 100 лет назад. Таким было детство маленькой Ии Громозовой (в замужестве — Франчески), представительницы известного в Слободском купеческого рода. Отрывок из воспоминаний Ии Франчески — о Слободском конца XIX века.

...Мои первые впечатления, насколько я помню, следующие: я сижу посреди улицы около нашего дома и играю дорожной пылью. Ясный солнечный день, кто-то берет меня на руки и пересаживает на тротуар, слышен унылый погребальный звон, показывается телега с пихтой, которую разбрасывает возчик по дороге. За ним движется погребальное шествие, заунывное «Святый Боже» звенит в воздухе. Наш дом находился между Сретенской церковью и мужским монастырем — в обеих погребали умерших…
За домом был большой двор, мощенный булыжником, с тремя большими амбарами, из которых один был каменный. Моему отцу принадлежал большой деревянный сарай, часть которого была отведена под коровник и конюшню… За двором был огород площадью около гектара… Двор и огород были миром нашего детства.
…Уклад жизни нашей семьи был чисто купеческий. Строго соблюдались посты и все праздники. Каждое воскресенье пеклись пироги, а в большие праздники задолго начинали готовиться: мыли двери, окна, чистили образа. Больше всего надоедали посты, которые строго выполнялись.
За две недели до масленицы уже начиналась подготовка к посту. Ели только рыбу — мясо не полагалось. В масленицу каждый день были блины, сначала на дрожжах, а в пятницу и субботу на масляной неделе — тонкие блинчики. В воскресенье пекли хворост (пирожное) и снова блины. Но в четыре часа, когда колокол ударял к вечерне, всё «молосное» из дома убиралось, отдавалось нищим, и все мы переходили на строгий пост. Последнее воскресенье перед постом называлось прощеным, и вечером нас детей заставляли просить прощения за грехи, кланяться в ноги взрослым, также просили прощения друг у друга… На седьмой неделе поста все взрослые говели. Наступала Пасха, а с ней и разговение. Конечно, мы объедались и болели. Нам давали крашеные яйца, и мы их катали с маленьких горок (доска, прислоненная к стене), старались разбить яйцо соседа и тем самым заполучить его себе. Рождество для нас, детей ничем не отличалось от других праздников — елок тогда у нас не было.

 

Школьная жизнь Вятки 1920 х годов

Софья Вацлавовна Заруская некоторое время была сотрудником библиотеки им. А. И. Герцена. Личность яркая, незаурядная, которую интересовало искусство, музыка, театр, оставила свои воспоминания о культурной жизни в Вятке 1920–1930-х годов.

Восьми лет меня отдали в школу имени Леонида Борисовича Красина – бывшее коммерческое училище, организованное ещё до революции передовым русским педагогом Иваном Григорьевичем Манохиным и его товарищами. 
Совместное обучение мальчиков и девочек осуществлялось сразу же при создании училища. В группу учителей-организаторов, кроме И. Г. Манохина, вошли Елизавета Никаноровна Чунихина (зав. учебной частью), Вера Александровна Рауш, Зоя Николаевна Алафузова (зав. учебно-производственными мастерскими).
В 20-х годах школа была однокомплектная, то есть не было параллельных классов. Младшие классы иногда учились во вторую смену. Наш первый класс находился в отдельном здании, которое находилось на улице восточной стороной, а весь остальной его корпус был во дворе. 
Школа находилась на улице Ленина, 99, напротив Александровского собора. Основное здание из красного кирпича расположено в глубине двора. Теперь это механико-технологический техникум. Здание двухэтажное. Имело два крыла и арку, сдвинутую вправо. Впереди было пристроено небольшое одноэтажное здание столовой. Внутри было очень светлое помещение с множеством окон на восток и на запад. 
Позади основного здания находился сад со скамейками. Там иногда проводили уроки отдельные преподаватели. На первом этаже в правом крыле был кабинет директора, канцелярия, раздевальня, кабинет географии окнами в сад и ход через раздевальню в столовую. Арка имела слева и справа двери. Это были входные двери в правое крыло, а левая – в левую сторону первого этажа. С этой стороны находилась библиотека, кабинет обществоведения, кабинет истории, кабинет литературы и IV класс. 
В обоих крыльях были лестницы на второй этаж. Если подняться из правого крыла на второй этаж, то сначала шла лаборатория химии, физический и химический кабинет, зал – из него дверь в учительскую. Дальше класс общеобразовательных предметов, естествознания и рисования. Затем второй класс и третий (в две смены) и в углу – кабинет математики. Биологический кабинет – в правом крыле второго этажа на углу, весь пронизанный солнцем, птичьим пением, наполненный яркой зеленью растений и цветов. Здесь иногда проходили уроки химии. Над каждой из лестниц на втором этаже была большая площадка. 
Напротив второго класса был буфет для учителей. Учащиеся кушали в столовой. А иногда продавщицы приносили большие корзины с плюшками и слойками. Их продавали ученикам за 5 копеек. Учителя имели в учительской самовар. В зале стоял рояль. Здесь проходили уроки пения. В столовой тоже был рояль. Там проводились уроки пения для младших классов. 
Иван Григорьевич Манохин был выдающимся педагогом начала века. Его деятельность получила высокую опенку в книге Е. Н. Чунихиной «20 лет...» Но, как все передовые люди, он испытывал немалые трудности во всех отношениях, в том числе гонения со стороны царского правительства. Однако по приезде в Вятку вместе с группой товарищей ему удалось основать училище по своему методу и даже создать совместное обучение в его классах. Я поступила туда в 1923 г. и хорошо помню, что все видные деятели города стремились отдать в училище своих детей; к этим прогрессивно настроенным и высокообразованным людям относились местные педагоги, врачи, деятели искусства, инженеры и рабочие (я имею в виду дореволюционный период и первые годы Советской власти). 
Наша учительница в первом классе Надежда Ивановна Сырнева очень любила детей и своё педагогическое призвание. Мы занимались во вторую смену. Окна класса выходили на улицу Ленина. Я сидела на первой парте, и в окно был виден знаменитый Александровский собор архитектора Витберга. В сквере у собора проходили у нас весной и ранней осенью уроки по физкультуре. 
Я помню собрания учащихся всей школы в зале или столовой (они назывались «коллектив»), которые проводил Иван Григорьевич. Он с большим вниманием относился к малышам из младших классов. В первый день занятий, 1 сентября, он представлял школьникам учеников первого класса таким образом: они уже стояли около него, поставленные в пары, он брал на руки каждого, показывал их коллективу, называл имя и фамилию. 
Коллективы собирались по разным вопросам жизни школы, также по срочным важным событиям. Например, когда наша любимая преподавательница географии и немецкого языка Вера Александровна Рауш тяжело заболела, её положили в больницу, делали операцию, то Иван Григорьевич постоянно справлялся о её здоровье и каждый раз на специальном собрании коллектива в большую перемену зачитывал нам бюллетени о её состоянии. 
Стоя однажды на улице, у ворот нашего дома против главпочтамта, я вдруг увидела Веру Александровну, которая возвращалась из губбольницы пешком со своими ученицами. А жила она в одноэтажном домике на улице Ленина против бывшего особняка Булычева... Он цел и теперь. 
Иван Григорьевич любил иногда встречать нас, малышей, по утрам, когда мы раздевались и направлялись в класс. Он сидел на стуле в правом крыле на площадке второго этажа вблизи лестницы. Проходя, мы все здоровались с ним, а он часто подзывал к себе кого-нибудь из ребят, обнимал одной рукой и расспрашивал о наших ребячьих делах, об уроках, о доме. Меня он спрашивал, слушаюсь, ли я отца. 
Иван Григорьевич вёл химию в старших классах и в техникуме. (Позже школа называлась уже не коммерческим училищем, а школой-десятилеткой при промышленно-экономическом техникуме). Те из учащихся, кто хотел, могли из школы перейти в техникум. Кроме учебных мастерских, Иван Григорьевич построил небольшую школьную дачу с приусадебным участком – там был огород и метеорологическая станция. Все классы школы ездили туда – это было на берегу реки Вятки при деревне Лянгасы, недалеко от села Красного по Казанскому тракту. Круглый год, соответственно учебной программе, проводили там учащиеся метеорологические наблюдения, выращивали овощи летом, ходили в лес, купались. Перед верандой, которая выходила на Вятку, часто разжигали костёр из вереска от комаров. Их было множество. 
Обед и завтраки готовили нянечки. Раздавали дежурные. Спали в комнатках, где вместо кроватей были двухэтажные нары. День распределялся строго по часам. Вставали в 8 утра, умывались, завтракали и шли выполнять каждый свои задания, которые мы получали от дежуривших с нами преподавателей. В мою смену летом дежурили Ксения Яковлевна Столбова – биология, Василий Александрович Денисов – физика, Лидия Ивановна Бровкина – пение.
Занятия проводились до обеда: наблюдения за погодой, за растениями на грядках, уход за ними. После обеда шли гулять в лес, на реку, в поле к Казанскому тракту. Сидели с учителями на веранде, читали. Каждая смена жила на даче (базе) две недели. Дежурила даже Наталия Александровна Вознесенская. Привозила сына Серёжу. База стоит до сих пор. 
С Верой Александровной Рауш мы встретились во втором классе. Тогда у нас началось изучение немецкого языка. Она хорошо знала тот язык, так как сама была по происхождению прибалтийская немка. Она начала урок со знакомства с каждым учеником, вопросом: «Ви хейст ду?» Ученик вставал и отвечал: «Их хейзе Петя» или «Их хейзе Ляля». Мы учили стихи, рисовали к ним картинки, учились отвечать на вопросы. А в четвёртом классе она преподавала нам географию. Позже наши уроки проходили в её кабинете географии. Там стоял «волшебный фонарь», с помощью которого нам показывали на экране картинки, где мы увидели города России и других стран, природу, фауну и флору. Вера Александровна часто водила нас на экскурсии на берег Вятки, показывала почвенные слои, хорошо заметные на скосах, объясняла строение фарватера. Был и географический кружок. Вокруг Веры Александровны было всегда много учащихся. Её даже провожали по улице домой. 
Историю в старших классах вёл Сергей Яковлевич Столбов, который являлся и преподавателем пединститута. 
Литературу в младших классах преподавал Сергей Александрович Сушков. Он же заведовал библиотекой. 
Пение в старших классах вела бывшая солистка пермской оперы Лидия Ивановна Бровкина. В разговоре её голос изобличал в ней певицу с низким контральто. Она аккомпанировала на фортепиано, а мы стояли по голосам по обе его стороны, пели: «Мы красная кавалерия...», «Вниз по Волге-реке», «Заводы, вставайте». В нашем классе был мальчик с очень хорошим голосом – Саня Зубарев. Он часто выступал в сольных партиях на школьных концертах. Например, прекрасно прозвучала в его исполнении «Он был шахтёр, простой рабочий...»
Замечательной певицей и спортсменкой была ученица старших классов Мура Трейтер, бессменная солистка школьных концертов. Но судьба её несчастна. Я помню, как в ожидании репетиции она гуляла по коридору с подругой и вдруг взлетела чуть ли не до потолка гигантским прыжком с криком: «Пришла, пришла!» Так приветствовала она Лидию Ивановну Бровкину, с нотами в руках шедшую на репетицию. У Мурочки были золотистые вьющиеся волосы, пучком связанные на затылке. Она – родная сестра Василия Васильевича Трейтера, драматического тенора, ученика Наталии Александровны Моревой, проводившего старшие годы в психолечебнице.
А Мура Трейтер, с увлечением занимаясь конькобежным спортом, жестоко простудилась, получила суставной ревматизм. Ходила с забинтованными пальцами, вынуждена была оставить занятия по фортепиано у К. А. Герасимова. После получила ревмокардит, едва могла двигаться, слегла. Но долгими усилиями её поднял доктор Николай Владимирович Никольский, друг её отца. Однако Мура плохо воспользовалась оказанной ей помощью и пренебрегла предостережением врача об ограничении движения. Она... пошла танцевать. Вскоре снова слегла. Умерла Мурочка в возрасте 35 лет. Сейчас в городе нашем живёт Нина Васильевна Трейтер, её родная сестра.

Продолжение можно прочитать здесь: http://www.herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUM..

 

"Здесь конец миру..." (Салтыков-Щедрин о Вятке)

«В одном из далеких углов России есть город, который как-то особенно говорит моему сердцу. Не то чтобы он отличался великолепными зданиями, нет в нем садов семирамидных, ни одного даже трехэтажного дома не встретите вы в длинном ряде улиц, да и улицы-то все немощеные; но есть что-то мирное, патриархальное во всей его физиономии, что-то успокаивающее душу в тишине, которая царствует на стогнах его. Въезжая в этот город, вы как будто чувствуете, что карьера ваша здесь кончилась, что вы ничего уже не можете требовать от жизни, что вам остается только жить в прошлом и переваривать ваши воспоминания. 
И в самом деле, из этого города даже дороги дальше никуда нет, как будто здесь конец миру» (Губернские очерки. Введение // Здесь и далее: Собр. соч. в 20-ти т. М., 1965. Т.2, с.7-8). 

«...народонаселение Вятской губернии почти исключительно состоит из казенных крестьян, и затем из удельных; помещичьих же имений вообще очень мало и большая часть помещиков, в особенности же из более значительных, не живет в этих имениях...» (Очередная выставка сельских произведений... // Вятские губернские ведомости, 1851, N 4, II отд., с.24). 

«За отсутствием дворянства интеллигенцию у нас представляло чиновничество и весьма немногочисленное купечество, высшие представители которого в этой местности искони променяли народный зипун на немецкий сюртук. К интеллигенции же причисляли себя и довольное количество ссыльных, большая часть которых принадлежала к категории политических» (Благонамеренные речи. Тяжелый год. // Т.11, с.407). 

«Одна из самых ярких особенностей наших захолустных городков заключается в том, что там почти совсем нельзя встретить постороннего, наезжего люда. Все, что ни видится на улицах, на площадях, в присутственных местах, в лавках - все это тутошнее, живущее здесь только потому, что постепенно нагуляло себе как бы естественные кандалы. Постороннему здесь нечего делать, а потому незачем и приезжать. Это до такой степени верно, что нет ни одного провинциала, который не сознавал бы этой истины и не взглянул бы удивленными глазами на приезжего, не спешащего сломя голову вон. Провинциальный город никогда ни для кого не служил целью, а только стоял на пути, который так, кажется, и перелетел бы, если б были крылья» (Письма о провинции. // Т.7, с.324).

Татьяна Чеглакова

Вятской деревне Яраш

(Посвящяется Вятской деревне Яраш, Нагорского р-на, которой уже нет на карте)

На веселом просторе
Тополь замер, как страж.
На веселом угоре –
Деревенька Яраш.

Три избы по – над речкой
Теплят печек дымок.
На воротах колечко,
А в окне огонек.

Здесь впервые встречала
С любопытством свекровь,
Здесь по маме скучала
И доила коров.

Здесь до крыш заметала
Белым снегом дома,
Над деревней летала
И кружила зима.

Ехал пьяненький свекор
На санях в вьюговей.
Умный конь его Сокол –
Друга нету верней –

Поднял ночью тревогу,
Ржаньем всех разбудил:
- Собирайтейсь в дорогу –
Седока уронил!

Из саней выпал свекор
На подъеме в сугроб.
Если бы не конь Сокол,
Был бы свекору гроб!

Ночью стены трещали,
Так мороз их давил.
Вокруг дома ночами
Волк голодный ходил.

Чуял волк – за оградой
Бык, корова, кабан.
То – то был бы наградой
Круторогий баран!

Но зима проходила,
Мчались в речку ручьи,
Песнь свою заводили
В тишине соловьи.

Как черемухой веяло!
В речку сыпался цвет,
И стоять бы деревне
Еще тысячу лет…

Но судьба ей другая,
Словно ветер всех сдул.
В доме бабка глухая
И татарин Абдул.

А теперь нет и этих,
И спалили дома.
Без деревни здесь лето,
Без деревни зима.

Сочных трав здесь не косят
И коров не пасут,
С речки воду не носят,
По грибы не идут.

Ветры вьются над полями,
Тополь больше не страж:
Нет теперь на угоре
Деревеньки Яраш.

Я вернулась в Приморье –
Без него не могу,
Но Яраш на угоре
Я в душе берегу.

От Москвы до окраин
Мне лететь целый день.
Да! Россия большая,
Много в ней деревень.

Наша жизнь как ступеньки:
Будет дождик и снег,
А такой деревеньки
Уж не будет вовек!

А деревни на Вятке –
Все в лесах, у реки:
Скопино, Комарово,
Метели, Чеглаки.

Здесь вся русская древность,
Духом крепкий народ.
Берегите деревню,
Пусть она не умрет!

Пусть курится над речкой
Русской печки дымок
На воротах – колечко,
А в окне – огонек!

 

Жизнь в вятской деревне до революции

Ясно и отчетливо сохранилась в памяти та обстановка, в которой проходило мое детство.
Отец мой, Владимир Прокопьевич, старый николаевский солдат, служил царю Николаю Павловичу 25 лет. Когда я родился в 1875 году, ему шел 62-й год. Поэтому помню отца седым сгорбленным стариком...
Вернулся Владимир Прокопьевич домой в 47 лет, дослужившись до унтер-офицера, получив суровую жизненную закалку. Через четыре года овдовел и женился вторично на 34-летней вдове из деревни Мухинской Степаниде Зотовне, которая привела с собой мальчика трех лет с первого замужества. Жизнь ее с ребенком в Мухинской была несладка - в нужде и труде. Мальчик рос хилым и слабым и вскоре умер от чахотки.
У супругов родилась дочь Анна, затем сын Василий. Я был третьим ребенком. Отношения между отцом и матерью сложились хорошие.
Отец казался мне очень строгим, не терпел лжи. Сорвешь репку или горох на чужом огороде - запорет. Для этого случая у него был пук розог. "Хочешь - спроси, но самовольно брать - не смей!" Отец никогда не ругался, тем более не сквернословил, в раздражении говорил нам: "Ах ты, сопатый" (или "сопатая"). Любил выпить, но не допьяна.
Мать, напротив, была необыкновенно добра, отзывчива, очень религиозна и работяща или, как говорили, "бойка на работу". Я не помню, чтобы она ходила попусту к соседям "пошшолычить" (посудачить). За легкий характер, правдивость все ее уважали.
Общество выделило отцу землю в размере одной душовки (на одного человека). Душовка представляла собой пять полосок земли, примерно метр шириной каждая, разбросанных в трех полях. Отцу дали выморочные пустоши. Земля была твердая, никогда не видевшая навоза, поэтому хлеб родился плохо, половину составляла метлица.
Обрабатывать землю на нашем одре - одно горе. Бывало, ходит отец, прикрикивая на лошаденку, за сохой, еле передвигает ноги. Закончит загон - ляжет отдохнуть. А кобыла рядом стоит раскорякой, понурив голову, словно не чувствует оводов, облепивших ее.
Платил отец за землю не в казну, а в общество - водкой.
Из службы он вынес ремесло кузнеца. Построил кузницу по другую сторону тракта, против своего дома. Но в деревне стояли еще две кузницы богатых крестьян. Конкурировать с ними отец не мог. Помню, работы у него было мало, а за ту, какая случалась, платили большей частью водкой, так что из кузницы он часто возвращался подвыпившим.
Изба у нас была, как у большинства крестьян, "по-белому", с трубой для выхода дыма. Но были еще, особенно в захолустных деревнях, избы "по-дымному", когда дым и жар из печи шел непосредственно в избу. Хотя в потолке зияло небольшое отверстие, на которое ставилась деревянная труба - дымник, дым не успевал выходить из него и наполнял избу почти до пола. Вся она была прокопчена до лакового глянца, и даже от людей всегда пахло дымом.
Большую часть избы занимала глинобитная печь. На нее поднимались по лесенке, расположенной у выходной двери и ведущей на голбец, находящийся между печью и стеной. С него мы, ребята, да и взрослые, спасаясь от холода, забирались на печь к трубе.
Большинство крестьян в то время для освещения пользовались лучиной. Сальные свечи стоили дорого. Хотя появился керосин, но к нему, как ко всему новому, относились с недоверием - предпочитали лучину. Приготовленную лучину вставляли в светец - трехгранную железную вилку. Отгорающие угольки падали в корытце с водой, которое служило основанием для светца и находилось на голбце. Горела лучина, потрескивая, распространяя мигающий свет, который не достигал дальних углов. С лучиной ходили в подполье, в клеть и на задник, поэтому часто случались пожары.
По вечерам мать и сестра пряли, сидя на печи около лучины, свесив ноги на голбец, а отец плел лапти для семьи. Часов не имели, полночь узнавали по первому пению петуха.
В куте, или в задней половине избы, около выходной двери, в зимнее время держали лоханку. Над ней висела рукомойка, где умывались по утрам. Из лоханки кормили корову и лошадь - у нас не было теплого хлева и конюшни. Здесь, в тепле, мать и доила корову. После нее загоняли лошадь...
Любили мы ездить с отцом в поле за снопами. Под палящими лучами солнца по тряской пыльной дороге добирались до места весело и незаметно. Пока отец укладывал снопы, я, бывало, жевал мышиный горошек, в изобилии растущий на меже, или нес травки лошади, а она уже ждала, глядя черными, в глубоких впадинах глазами, потом осторожно брала траву, касаясь мягкими губами руки.
Обратно с высоким возом снопов ехали тихо и осторожно. Отец шел сбоку, а мы, малыши, сидели на скамеечке на задке, держась за веревку.
Отец как-то незаметно для нас сильно постарел. Работать в кузнице уже не мог и продал ее со всем инвентарем, а на этом месте построил хибарку в два оконца, настолько низкую, что взрослый доставал рукой до потолка. Когда мать сказала, что надо бы повыше, отец возразил: "Так будет теплей".
Зимы стояли суровые, а морозы - лихие. Казалось, весь воздух промерзал. В такие дни будто неведомо кто огромным колом нет-нет да бабахнет по стене. Морозы сменялись буранами, которые бушевали сутками, с особенной яростью по ночам. В трубе кто-то жалобно плакал, выл, стучал по крыше, словно требовал впустить...
К утру в избе становилось холодно. Дверь примерзала к порогу так, что отец вырубал лед топором. А когда дверь с трудом освобождалась, впускали в избу корову. Она торопливо входила, вздрагивая, покрытая инеем.
Мама спешно затопляла печь. Отец копал за калиткой траншею: снегу за ночь навалило вровень с воротами.
Два оконца, выходящие на улицу, изнутри почти в палец толщиной покрывались снегом - с избе от этого полумрак. Мы осторожно ножом снимали снег, потом дышали на лед, получалась круглая проталинка, через которую смотрели на улицу.
Мать уже приготавливала губницу из сухих грибов, приправленную ржаной мукой. Иногда заваривала траву - череду. Такой чай мы с удовольствием пили из глиняных чашек вприкуску с солодковым корнем. Сахара у нас не было. О самоваре мы и не думали. На 70 дворов в деревне было только 7 самоваров. Чай пили редко: по воскресеньям, праздникам или если наедут гости. За самоваром шли "в соседи".
После завтрака каждый брался за свое дело. Вася шел в школу, а я, одевшись в свою "лопотину", навернув тряпку на шею и нахлобучив большую старую отцовскую шапку, выбегал на улицу...
----------------------
А.В.Фищев. Воспоминания художника. Горький, Волго-Вятское кн. изд-во, 1985. С.10-16.

Фото вятского фотографа О.Лобовикова

 

Малмыж: начало истории

Точная дата основания города неизвестна, т.к. вначале на его месте была марийская деревня – резиденция марийских князей подвластных Казани. Малмыж встретил русских покорителей в качестве укрепленного пункта. Свободолюбивые марийцы не хотели покоряться московскому государю. Вот и послал царь «брата своего» Даниила Адашего в 1553 г. на Вятку дабы «стояти по Каме и по Вятке».
Один из отрядов воеводы подошел к Малмыжу. Между стрельцами и марийцами завязался бой, в котором пушечным ядром был убит марийский князь Полтыш, после чего Малмыж был взят.(князь Полтыш был похоронен своими товарищами на близлежащей горе, которая, впоследствии получила название "Болтушина гора". По преданию князь был погребен в боевых доспехах вместе со своими сокровищами, а его жена Шошма (переводится как весна), увидев смерть мужа бросилась с горы в реку, которая потом стала называться ее именем) В течении почти трех десятилетий боролся немногочисленный отряд стрельцов с иноплеменниками. Частые стычки с татарами и марийцами, в которых погибло немало русских, явились поводом для возведения в 1580 г. в Малмыже крепостных стен. После чего население его стало увеличиваться за счет самого разнообразного люда – московской администрации, бобылей бежавших от закона, поселенцев из Казани, Нижнего Новгорода, а позднее – из Вятки и Перми.
В 1584 году в качестве безъуездного города Малмыж вошел в состав Казанского уезда. Этот год и принято считать основанием города. В 1780 году, управлявшийся из Казани, он уже входит в состав вновь образованного Вятского наместничества и в это время ему жалуют герб с изображением ястреба.
Это был типичный город – крепость, внутри которого, за бревенчатыми стенами, находился государев двор с деревянной «Знаменской» церковью и жилыми постройками. В 1785 году крепость была полностью уничтожена огнем. В 1802 году, на месте сгоревшей церкви, был построен каменный Богоявленский собор, который в данный момент является одним из самых старейших каменных зданий Малмыжа.

С сайта http://zaveru.orthodoxy.ru/history.htm

 

Котельнич в начале своего исторического пути

История Котельнича уходит в глубокую древность. Местная легенда рассказывает, как один из новгородских отрядов, достигнув устья реки Моломы, сделал тут остановку, чтобы отдохнуть и осмотреться. Заметили выше по течению поселение. Решили овладеть им. Коренные жители, видя, что пришедших больше, чем их, почти без боя оставили свои укрепления и ушли в леса. Пришельцы решили закрепиться для постоянного жительства на холме, где находилось марийское (черемисское) поселение. В стратегическом отношении место было удобное: с двух сторон городище было окружено оврагами, с реки его охранял высокий берег, а на западной стороне люди прорыли глубокий ров. И назвали они свое поселение Котельничем - из-за соседствующей с городом огромной котловины. Но это легенда. А что говорят письменные источники? 
Согласно авторитетному свидетельству такого исторического документа, как "Повесть о стране Вятской", новгородцами в 1181 году был действительно взят лежащий на Моломе марийский город Кокшаров. Этот-то Кокшаров, как указывает "Повесть", "ныне же нарицается Котельнич". 
Первое датированное упоминание о городе Котельниче в русских летописях относится к 1459 году в связи с походом войск великого князя Василия II на вятские города с целью присоединения их к Москве. “Князь великий Василий Васильевич послал рать свою на Вятку, а воевода у них князь Иван Юрьевич Патрикеев; и взяша два города - Котельнич да Орлов, а под Хлыновом стояли много” 
Жившие здесь люди отличались твердым характером, мужеством; они не смогли противостоять сильному и хорошо оснащенному войску Москвы, но дух их всегда отличался вольнолюбием. В начале 17 века в Котельниче имели место волнения в связи с крестьянской войной под предводительством Ивана Болотникова. В 1611 году котельничане входили в ополчение Козьмы Минина и участвовали в изгнании поляков с русской земли. 
О том, как выглядел Котельнич в далекие времена, можно судить по летописным сведениям, относящимся к 1629 году: "Город Котельнич над рекою Вяткою деревян, ветх, Всего в городе и на посаде пять церквей, да церкви без пения. Да в городе и на посаде семь дворов церковных, да двор съезжий для посланников, да два двора пушкарских, да два двора монастырских, а в них живут старицы, да двадцать пять дворов тягловых людей, и людей в них тож, да двадцать шесть дворов пустых, да тридцать семь дворовых мест пустых. За посадом, за рекой Балакиревицей, монастырь Ивановской, а в нем церковь во имя Рождества Ивана Предтечи деревянная, а на монастыре семь келий, а в них живут черноризы, старец Иов с братиею, да к тому монастырю на монастырской стороне бобыльские четыре двора".

Источник: http://www.kotelnich.info/history/kotel.shtm

 

В Ижевске была улица Красного террора

Бульвар был любимы местом прогулок обитателей села Ижева. Гении местного масштаба вели здесь умные беседы, рабочие истребляли семечки, няни сидели на скамейках с детьми. В гражданскую войну бульвар переименовали в улицу Красного террора. По ней из ЧК ночью возили расстрелянных «ижевских крокодилов» в самый конец улицы, где в районе современного Дворца пионеров и школьников находился главный овраг.
В 20е гг. улицу Красного террора, Генеральский сад и соседнюю Базарную площадь объединили в Летний Сад им. А.М. Горького. В саду били фонтаны, высилось 2 десятка гипсовых скульптур, изображавших Сталина, Горького, Чайковского, рабочих, пионеров, матерей с детьми.

Кобзев И.И. Ижевские картинки - Ижевск 2000 г.

На фото: бывшая улица Красного террора в наши дни, более известная как бульвар на набережной пруда.

 

Бессермяне

В записях прихода с.Юкаменское Глазовского уезда часто упоминаются таинственные бессермяне. Это малочисленный финно-угорский народ, дисперсно проживающий только на северо-западе Удмуртии, но это не удмурты, а отдельный народец со своим языком, культурой и традициями...
Запись из метрической книги прихода с.Юкаменское за 1880 г. о браке бессермянина. Правда, из записи непонятно, невеста была русская или все же бессермянка.

 

История города. Вятка, 1912 год. Речная пристань и Александровский сад

 

Старая загадка Слободского уезда:

В тебе есть, во мне нет, в бабе две, в мужике ни одной.
Что это?

 

Была деревня Бабьи Учи

Разбирая "ревизские сказки" Елабужского уезда в архиве НАРТ за первую половину 19 века, обращаешь внимание, сколько здесь было деревень с довольно заковыристыми названиями. И это было не случайно, т.к. исстари здесь жили и марийцы, и удмурты, и татары, но больше конечно удмуртов и татар, наследие которых осталось в названиях многих деревень.
Бимы
Усаклы
Пелемеш
Быргынды
Бантуган
Мандика
Кулегаш
Варзи
Кичкуман
Кучюкова
Салауш
Наратова

И другие интересные названия, которые сразу не запомнишь. Русские пришли сюда позднее всех, основали свои деревни со своими названиями - Монастырка, Каменный Ключ, Сосновое Поле, Крымская Слудка, деревни Русские и Вотские. Некоторые деревни имели названия на двух языках - чаще с приставками Верхний и Нижний, Малый и Большой, По речке такой то. Самым оригинальное название наверно имела деревня Бабьи Учи. Но, скорее всего, название произошло не от русского слова "баба", а от тюркского "баб" (может от него и произошло русское слово, как и многие другие?). Была здесь речка Бабшур, название которой происходит от того же слова...
У тюркского слова "баба" считается есть несколько значений. 1) Баба - (тюркск.) слово, обозначающее мужчину. Бабой называли женщину, опускающуюся до уровня мужчины." 2) Тюркское слово "баба" (с ударением на последнем А) переводится как "предок, пращур". Именно поэтому древние истуканы в степях называются каменными бабами - потому что посвящены душам предков. 3) бабай, которым маленьких руских детей пугают, и есть дедушка по татарски.

Пугачев в Вятской губернии: расправы

Пугачевские отряды дважды занимали Ижевский Завод, второй раз во главе с самим «царем-батюшкой». Интересовали здесь Пугачева железо да казна завода, провиант да людское пополнение в поредевшее войско.
Хоть и народный, а царь – его и встречать надобно с почестями. На Ильинской церкви ударили в колокола, священники обреченно навстречу с иконой вышли, хлеб-соль «надеже» государю поднесли. После присяги началась расправа. Припомнил подневольный люд все былые обиды со стороны заводского начальства, кинулся искать обидчиков своих: командира Гороблагодатских заводов полковника Федора Венцеля, управляющего завода Ивана Алымова и его брата - отставного секунд-майора Николая Алымова. Нашли, конечно, сгоряча избили, а после уж в растерзанном виде притащили на церковную площадь.
Долго можно было перечислять вины Венцеля, да «государю Петру Федоровичу», видать, прискучило, взмахнул ручкой: «Четвертовать собаку!» Взметнулись ввысь сабли казаков, вскричал дико полковник из немцев, кончилось на этом его служение Российской государыне-немке. Братьев Алыповых и еще несколько десятков служак, не нарушивших присягу, попросту повесили. Как писал Пушкин, «Венцель … был мучительски умерщвлен, завод разграблен и все работники забраны в злодейскую толпу..»
По преданию труп Венцеля закопали на берегу Ижевского пруда, у ключа, который народ так и прозвал Полковницким.

Ижевск - Ижевск 2004 г.

Картина Перова "Суд Пугачева" как нельзя идеально подходит к истории Ижевска ))

 

Население Камско-Вятского междуречья в эпоху мезолита (VIII-VI т. до н.э.)

Около XIII, 5 т. лет назад началось глобальное отступление ледников, в процессе которого наблюдались значительные потепления - фазы беллинг (13,2-12, 3 т. лет назад) и аллеред (11,9-10,3 тысяч лет назад), когда летние температуры в Европе совпадали с современными. Наряду с потеплениями, отмечены и похолодания, при которых климат на территории Европы был подобен климату валдайского (вюрмского оледенения).
Палеогеографические и палеоклиматические исследования показывают, что приблизительно 10,3 тысяч лет назад, на рубеже плейстоцена и голоцена, это потепление все усиливалось и весьма значительные климатические изменения привели к исчезновению степей и лесостепей и широкому распространению смешанных лесов, в нашей зоне - елово-широколиственной с липой, вязом, орешником и березой. Изменение растительности мира сказалось и на составе фауны. В это время, кроме мамонтов, вымерли носороги и другие животные. Некоторые виды значительно сократили свои ареалы, дикие лошади и быки ушли из лесов на юг. Территорию Камско-Вятского междуречья населяли лоси, северные олени, кабаны, бобры, косули, медведи, волки, лисы, а также птицы и рыбы, отдельные виды которых существуют и поныне.
Именно в этот период Кама, Вятка и Волга вошли в свои русла. В то время они отличались большим полноводьем, чему способствовали приобретенные густые леса. Реки Приуралья были врезаны в долину на 20-50 километров и имели берега с 4-5 террасами. У крупных рек – Камы, Вятки – широкие долины, берега ассиметричны. Пойма всегда прослеживается вдоль левого берега, но отдельные ее участки имелись и на правом. Она делилась на два уровня: высокий (3,5-7 м.) и низкий (1,5-3,5м.). Такой вид поймы сформировался именно в раннем голоцене, до эпохи неолита. 
С изменением растительного и животного мира произошли значительные перемены в организации жизни людских коллективов. Охота на мелких и средних животных стала невозможной в загонной или облавной формах. Появились стрела и лук, с помощью котрорых человек мог настигнуть зверя на расстоянии. Дальность полета стрелы составляла 400-450 м. Кроме того, опытный лучник выпуск в минуту до 20 стрел. Эти характеристики в мезолите были, конечно, ниже. Новые формы охоты не требовали Большого коллектива, и поэтому группы людей эпохи мезолита стали меньшими по численности и более подвижными, возможно, еще и потому, что передвигались следом за кочующими стадами животных. Как следствие этого, поселения эпохи мезолита были небольшими по площади с культурным слоем малой мощности. Число жилищ на памятниках Прикамья не превышает 2. В мезолите повсеместно распространяется макрополитическая технология обработки камня. Малые пластины, часто без дополнительной обработки, а также геометрическое оформление Предметов – трапеции, треугольники, сегменты – широко использовались как вкладыши в пазы деревянных, костяных, роговых изделий, обработанных наконечников копий, дротиков, ножей. Это были более экономичные орудия и оружие, т.к. при минимальных затратах камня могла больше изготавливаться длина рабочего лезвия.

История Удмуртии с древних времен до XV века – Ижевск 2007 г.

 

Двусторонняя открытка из сувенирного набора "Губернии Российской Империи", изданного в 1856 году. "Климатъ вобще суровый"

 

Из истории села Афанасьевское

На севере Вятского края было 4 села с приставкой "Зюздино..." - Зюздино-Афанасьево, Зюздино-Христо-Рождественское, Зюздино-Георгиевское, Зюздино-Воскресенское. После 1917 г. церковные названия были сменены на мирские. Так появились села Афанасьево и Бисерово. 
В прежние времена костяк местного населения Афанасьевского района составляли коми-пермяки, или, как их называли, «зюздинские коми», что объясняется географическим положением района. Изначально Афанасьево называлось Зюздино, по названию реки Зюзьбы, протекавшей неподалеку от села Бисерово. Коми-пермяки никогда не отличались тягой к строительству фундаментальных, прочных жилищ. Они всегда опасались славян, которые имели обыкновение занимать и обустраивать какую-либо территорию. По этой причине коми-пермяки часто вынуждены были менять места своего поселения, нередко выбирали глухие и непроходимые участки территории. Их летние дома были наподобие шалашей, покрытых тонкими прутьями и берестой. Зимой коми-пермяки ютились в выкопанных землянках или пещерах по берегам рек и речушек. В качестве полового покрытия они стлали траву, хвою и сухие листья. Внутри пещеры, разводили огонь, чтобы приготовить пищу и согреться. В подобных пещерах обычно жило по 10-20 человек, что свидетельствует о примитивном общественном устройстве. Зюздинские коми-пермяки знали основы земледелия и гончарное дело, изготавливали пряжу и сами вязали сети и бредники, были они и неплохими охотниками. До прихода на эти земли славян единственным вероисповеданием здесь было язычество. Археологами были найдены деревянные идолы возле городищ, вдоль речных берегов, а также на перекрестках дорог. 
Защищаясь от славян, зюздинские коми-пермяки строили укрепленные городища, останки которых дошли и до наших дней. Таким укреплением, например, является городище «Шудья-Кар» (I-II тыс. до н. э.). Это древнее городище находится в 280 метрах с юго-восточной стороны от деревни Харино. С западной, восточной и южной сторон городище окружают глубокие овраги, с севера расположено искусственно созданное возвышение, высота которого доходит до 10 метров. 
Жителям зюздинской земли удалось сохранить свою автономность вплоть до середины XVI века. С этого времени здесь стало распространяться христианство, которое постепенно стало вытеснять язычество. Позднее Зюздинский край попал в государственное и духовное подчинение Москвы, а потому в строительстве оборонительных городищ не было необходимости. Постепенно на месте землянок, на правом берегу реки Камы, стали возводиться фундаментальные дома из бревен, стали появляться молебенные часовни и первые деревянные храмы. Так, стали зарождаться в этих местах зачатки культурной жизни, были открыты первые образовательные учреждения, сформировалась качественно новая эстетическая среда, которая была выражена уже в самых первых архитектурных постройках.

Продолжение по истории села Афанасьево можно почитать здесь:http://www.kipov.ru/rajony/Afanasevskiyrayon/

Церковь с.Афанасьевское. 1910 г. Фото архива ЦГАКО. Обратите внимание, церковь очень схожа с храмом Зюздино-Христо-Рождественское (фото ниже)...

 

История и трагедия семьи в одном прошении

Его преосвященству Преосвященнейшему Мефодию Епископу Сарапульскому 5 ноября 1910 г.

Крестьянина д. Селянура Бемышевского прихода Елабужского уезда Ивана Архипова Маркова 

Покорнейшее прошение
В прошлом 1909 г. совершенно неожиданно умер отдельный родной брат мой – Андриан Архипов Марков, оставивший после себя 5 детей – все мал-мала меньше и довольно большое крестьянское хозяйство; вся семья и хозяйство остались на руках полубольной жены покойного. Ныне же еще неожиданно для малых детей умерла и мать, и семейство вполне осиротело. Старшему сыну 18 год, а дочери только 14й, на которых всецело легло все хозяйство, а на последнюю кроме того еще и грудной ребенок.
Без посторонней помощи им никак не обойтись и не справиться, и мы ближайшие родственники, имея свои семьи и хозяйство, вынуждены по очереди помогать сиротам.
Все изложенное вынуждает меня как ближайшего родственника покорнейше просить ваше преосвященство не благоугодно ли будет вам разрешить причту с.Бемышево повенчать моего племянника Афанасия Адрианова Маркова – 10го ноября сего 1910 г., когда последнему в указанное число не хватит до брачного совершеннолетия - 2х месяцев.
При этом прилагается метрическая выпись о рождении Афанасия Маркова и при прошении 2 гербовых марки по 75 копеек каждая .

Крестьянин д. Селенура Иван Архипов Марков 
1910 года октября 26 дня

ЦГА УР ф.72 оп.1 д.24 лл. 3-3 об.

На этом же прошении стоит приписка, что брак разрешается

 

Авторы прошлого об удмуртах

«Вотяков по их внешнему виду можно сравнить с чухонцами… У них разум весьма туп, и потому крайние невежи… В вотяках приметил еще я тот порок, что они перед прочими народами весьма упрямы, в чем они паки с финскими мужиками, как по внешнему виду, очень много сходствуют».

Г.Ф. Миллер. Описание живущих в Казанской губернии язычествующих народов, яко то Черемис, Чуваш и Вотяков – СПБ 1791 г.

«Вотяки от самой природы флегматичны. Когда заговариваешь с вотяками, они отвечают медленно, но вдумчиво. На базаре часто на вопрос, сколько стоит их товар, они, почесывая голову, отвечают угрюмо: «Не знаю». Только на вторичный вопрос сообщают уже цену, но обыкновенно ни на грош не сбавляют. Обычно это приписывают их глуповатости. Русский крестьянин на вопрос отвечает быстро и определенно: за свой товар он назначает двойную цену и своей бойкостью производит впечатление толкового малого… При близком знакомстве с вотяками убеждаешься, что они смышлены и достаточно развиты. В поведении вотяка, сколько я наблюдал, чувствуется независимость, он не обнаруживает того раболепства, какое можно наблюдать среди русских крестьян западных губерний России…» 

Вотяки. Макс Бух, середина 19 в. (работал земским врачом в Ижевске).

«Наружность вотяка носит на себе отпечаток бессилия. В сравнении с русскими и татарами вотяк роста ниже среднего, телосложением слаб, худ и невзрачен на вид, сутуловат и с кривыми ногами. Цвет лица желтый, смуглый, волосы чаще рыжие или русые, жесткие и без блеска, всегда нечесаные… В нравах вотяка, вообще говоря, больше хороших, чем дурных черт. С одной стороны он миролюбив, дружелюбен, в домашней жизни не сварлив, гостеприимен, тих, скромен, бережлив, часто до скупости, хороший земледелец, страстный пчеловод и неутомимый лесник, с другой стороны он робок и боязлив, особенно перед русскими и властями…. В сравнении со своими соседями – русскими и татарами, вотяк представляет себя существом слабым и беззащитным…»

Бехтерев В. Вотяки - Вестник Европы СПБ 1880 г.

Авторы прошлого об удмуртах

«Вотяков по их внешнему виду можно сравнить с чухонцами… У них разум весьма туп, и потому крайние невежи… В вотяках приметил еще я тот порок, что они перед прочими народами весьма упрямы, в чем они паки с финскими мужиками, как по внешнему виду, очень много сходствуют».

Г.Ф. Миллер. Описание живущих в Казанской губернии язычествующих народов, яко то Черемис, Чуваш и Вотяков – СПБ 1791 г.

«Вотяки от самой природы флегматичны. Когда заговариваешь с вотяками, они отвечают медленно, но вдумчиво. На базаре часто на вопрос, сколько стоит их товар, они, почесывая голову, отвечают угрюмо: «Не знаю». Только на вторичный вопрос сообщают уже цену, но обыкновенно ни на грош не сбавляют. Обычно это приписывают их глуповатости. Русский крестьянин на вопрос отвечает быстро и определенно: за свой товар он назначает двойную цену и своей бойкостью производит впечатление толкового малого… При близком знакомстве с вотяками убеждаешься, что они смышлены и достаточно развиты. В поведении вотяка, сколько я наблюдал, чувствуется независимость, он не обнаруживает того раболепства, какое можно наблюдать среди русских крестьян западных губерний России…» 

Вотяки. Макс Бух, середина 19 в. (работал земским врачом в Ижевске).

«Наружность вотяка носит на себе отпечаток бессилия. В сравнении с русскими и татарами вотяк роста ниже среднего, телосложением слаб, худ и невзрачен на вид, сутуловат и с кривыми ногами. Цвет лица желтый, смуглый, волосы чаще рыжие или русые, жесткие и без блеска, всегда нечесаные… В нравах вотяка, вообще говоря, больше хороших, чем дурных черт. С одной стороны он миролюбив, дружелюбен, в домашней жизни не сварлив, гостеприимен, тих, скромен, бережлив, часто до скупости, хороший земледелец, страстный пчеловод и неутомимый лесник, с другой стороны он робок и боязлив, особенно перед русскими и властями…. В сравнении со своими соседями – русскими и татарами, вотяк представляет себя существом слабым и беззащитным…»

Бехтерев В. Вотяки - Вестник Европы СПБ 1880 г.

 

Мост у г. Царево-Санчурск - самого маленького города Вятской губернии

 

Село Нема Нолинского уезда. Старый центр села. Фото середины XX века

Источник: http://www.nemsky.ru/rayon/istor/688-istoriya-sela-ne.. (здесь можно почитать по истории села и посмотреть другие старые фотографии).

 

Старые Ижевские улочки

Почти с самого своего рождения будущий город разделился на две  основные части – Гора и Зарека. Аристократическая, щеголеватая чиновно-офицерская Гора всегда свысока посматривала на чумазую, низенькую рабочую Зареку.
Характер военного поселения, оружейная специфика отразились и в названии Ижевских улочек – большинство из них носило обычные номера, напоминая выстроившихся по ранжиру безымянных солдат. Давно уж не сохранилось номерных улиц на Горе, примерли старики, помнившие, что улица Пушкинская – бывшая 8я, а улица Коммунаров называлась когда-то Десятой. Зато в районе Зареки или в бывшей Колтоме до сих пор можно встретить названия 15я улица или 9я Подлесная…
Частенько кроме номера улица имела и другое название, связанное с основной ее функцией: Базарная, Господская, Церковная, Трактирная… Да и название Береговая и Старая о многом говорит.
По традиции с юга на север в Ижевске вели улицы, а с запада на восток – переулки. Имена домовладельцев, купцов, чиновников или мастеров долго еще звучали в разговорной речи горожан: переулки Бодалевский, Мокрецовский, Пуренгов, Баранов, Прасовский, Овчинников, Ястребовский, Ботеневский, Бодинский… Давно уже переименован переулок Бодинский, названный по фамилии славных ижевских оружейников Боде, в переулок Октябрьский. А вот улица Баранова до сих пор напоминает о жившем здесь когда-то мастеровом….

Ижевск - Ижевск 2004 г.

 

История заселения Вятского края в Удмуртской историографии

На рубеже I-II т. н.э. на правобережье Вятки начали продвигаться предки марийцев, вытеснившие древние удмуртские группы в бассейн Кильмези, а также Чепцы. Основным фактором, оказавшим влияние на развитие удмуртского этноса в последующий период, явилось постепенное заселение бассейна Вятки русскими, начало которого исследователи относят к рубежу XII-XIII вв., укрепление их позиций на этой территории, утверждение превуалирующего влияния на местное население. Освоение Прикамья выходцами из русских княжеств проходило в русле общего процесса колонизации древнего русского населения Европейского северо-востока. Поскольку устойчивые торговые связи были установлены еще два-три столетия тому назад, по видимому, у поселенцев уже были достаточные представления о географических условиях края и его этническом составе. Полагают, что это были выходцы из Новгородских и Ростово-Суздальских земель, население которых к тому времени уже успело смешаться с жившими там до их прихода финно-угорскими мерянскими и муромскими племенами. 
Первоначально они заняли среднее течение Вятки и начали там основывать свои поселения, часто используя удобные для возведения укрепления мысы древних городищ, в т.ч. и тех, где к их приходу жили удмурты. Об этом свидетельствуют наличие дорусского слоя на Никульчинском, Вятском и Подчуршинском городищах. По-видимому, укрепленные пункты были необходимы для обороны не только от местного финно-угорского населения, но и от волжских булгар, которым бассейн Вятки был хорошо известен и как один из основных путей торговли с северными народами через Северо-Двинский бассейн, и не мог ими не контролироваться. 
На характер взаимоотношений между местными жителями и пришельцами проливают свет некоторые письменные источники в частности, в «Повести о стране Вятской» рассказывается о том, как группа новгородцев в 1181 г. поднялась по р.Каме до устья Чусовой, откуда сухим путем перешла к истокам Чепцы; пройдя по р.Чепце, где попутно были пленены удмуртские городки, в ее устье с боем взяли стоявший там удмуртский «Болванов городок» и на его месте основали город Никулицын. Другая часть новгородского отряда прошла от устья верховьев Вятки, захватила марийский городок Кокшаров. Через некоторое время обе группы новгородцев объединились и общими усилиями построили новый город на Вятке, близ устья Хлыновицы, на высоком месте, именуемым Балясковым полем. Город был назван Хлыновым (впоследствии – Вятка и Киров).
Процесс расселения русских на новых землях сопровождался военными столкновениями и ущемлением интересов жившего здесь населения. Избегая соседства с новопоселенцами, удмурты покидали свои населенные пункты и уходили в глубинные районы бассейнов Чепцы, Кильмези, а также на нижнюю Вятку и в прикамские районы, о чем свидетельствуют некоторые предания удмуртов и общая картина расселения воршудно-родовых групп. Очевидно, удмурты сначала оставляли районы средней Вятки , где сосредоточились первые русские поселенцы, постепенное возрастание которых и расширение ими территории стимулировало дальнейшее переселение коренного населения.

История Удмуртии с древних времен до XV века – Ижевск 2007 г.

Интересно, что в собственно вятской исторической литературе по истории освоения Вятки про удмуртов вообще редко говорится, даже по истории основании г.Никулицына, в основном пишется про марийских аборигенов. Здесь же удмуртские исследователи сделали особенный акцент на удмуртов в истории Вятки...

 

Ижевская рыбалка - это наследственное....

Ни один из рыбаков не приезжает домой без рыбы на уху, на пирог. Прибавьте к этому еще таких рыбаков, которые без десятка-15 кг. рыбы домой не приезжают. В среду на пруду ежедневно удяд леща 500 человек. Ежедневный улов: 1000 кг! 

Ижевская правда 1935 г. 2 ноября

Фото Александра Фенелонова

 

Кумышечный надсмотрщик....

Была, оказывается, до революции такая должность - кумышечный надсмотрщик. Кумышка это как известно род самогонки, и похоже за этим делом наблюдал в полиции специальный человек. Особенно это дело было распространено среди удмуртов, с целью чего была здесь создана специальная "кумышечная стража", следившая за производством самогона. Правда, это плохо помогало. Удмурты продолжали варить тайком самогонку и даже давали отчаянное сопротивление властям. В архивных документах можно прочитать: "В Мамадышском уезде удмурты до полусмерти избивают кумышечного урядника, который после этого переводится на другое место, подальше от удмуртов....“Они боролись с кумышечной стражей всеми средствами: они отступали в леса, в овраги..."
В с.Юкаменском Глазовского уезда незадолго до революции на этом поприще трудился мещанин Иван Викторович Коробейников, уроженец г.Вятки. Жил он здесь, очевидно постоянно, хотя в приведенном документе указана только город Вятка, но в командировку в глухие леса северной Удмуртии "надсмотрщик" вряд ли повез собой беременную жену. В январе 1911 г. 20 числа у них с женой родилась дочь Валентина. Крестной девочки также стала вятчанка (насколько же красиво это слово звучит, чем кировчанка) Варвара Дмитриевна Ляпунова, жена цехового...

 

Вожаки медведей в Вятской губернии

24 декабря 1918 г. армия Колчака вышла на окраины Перми и начала бои за город. Полностью Пермью белые овладеют на следующий день. Взятие Перми белыми войсками, автоматически сделало Вятку прифронтовой зоной. Не внушала оптимизма Советской власти и обстановка в Ижевске и Воткинске, где месяцем ранее произошло крупное восстание рабочих. Возникла опасность, что опираясь на ижевских повстанцев Колчак начнёт наступление вдоль железной дороги на Вятку. В то же время угрожающая ситуация сложилась на севере, где к Котласу прорывались войска интервентов. Совместное наступление белых и интервентов на Вятку и их возможная встреча ставила под угрозу существование советской власти в Волго-Камском регионе в целом. Осадное положение, на котором находилась Вятская губерния, продержалось вплоть до весны 1919 года. 

Фото сделано несколькими днями ранее на дальних подступах к Перми. На фото бронепоезд Ишимец и солдаты ишимского пехотного полка.

 

Вятка. Кафедральная площадь. 1910-е гг.

 

Город Вятка. На пароходной пристани. Начало 1900-х гг.

 

Зимняя молния

Такое явление, согласитесь, не каждую зиму увидишь. Лебяжане могли наблюдать очень редкое для наших мест явление 21 декабря, после 19 часов. По словам очевидцев, в вечернем небе в стороне села Лаж вспыхнула прямая светящаяся линия, а в посёлке секунд на 30 погас свет.
К сожалению, молния и гроза в зимнюю пору не сулят ничего хорошего. Зимой молния и гроза, по народным поверьям, предвещают сильные ветры в будущем. Если сверкает молния, а грома не слышно, то будет сухое лето. Если первые раскаты грома зимой будут слышны с севера, то лето предвещается холодное, а если с юга, то тёплое и солнечное.

Источник: http://znamya.ucoz.ru/news/2015-12-26-3866

 

Белянин Александр Виссарионович, участник Первой мировой войны, полный кавалер георгиевских крестов. 

Фото архива ЦГА УР ф. Р-1581, оп.2, д.235, л.7

 

Кружечный сбор денег в пользу инвалидов Первой мировой войны. г.Сарапул, 1915 г.

 

Очень хорошее научное издание, вышедшее в Удмуртии в середине прошлого десятилетия. Представляет собой сборник документов из архивов ГАКО, ЦГА УР и РГИА. Также в книгу включены публикации прессы тех лет и уникальные фотографии. Кроме непосредственно территории Удмуртии, в сборнике много материала посвящено и собственно истории всей губернии. Книга так хорошо оформлена и интересна, что ее просто приятно подержать в руках. Несмотря на это, книга не возымела, похоже, к себе интереса: практически за 10 лет ее скромный тираж в 300 экземпляров так и не разошелся. Книга есть в свободной продаже. 
В Кировской области, к сожалению, пока ничего подобного не издавалось ... Материалы из этого уникального издания будут публиковаться в группе.

 

Была такая должность - конюшенный объездчик...

№116, 27.07.1856 / Села Пектубаевского коннюшенного объещика Стефана Иванова Ухова сынъ Михаилъ, 3 года… на прих. кладбище
Свящ: Фёдор Годяев, дьяк: Яковъ Орловъ

№73, 11.06.1857 / 14.06.1857
Иоаннъ - Южанской волости деревни Янаевы крестьянинъ Екимъ Никитинъ Королевъ и жена его Ольга Иванова, оба православного вероисповедания.
восприе́мник - той же деревни Конюшенного объезчика Стефана Иванова Ухова сынъ Симеонъ; той же деревни крестьянина Феодосия Никитина дочь Марфа
Свящ: Фёдор Годяев, дьяк: Андрей Вадиковский

ГА РМЭ, ф.305, оп.2, д.68

Фото из книги проф. М.И. Придорогина "Лошадь вятской губернии".

 

Письма с фронта

Солдата 4го эскадрона кавалергардского полка И.Ваганова – Ф.Е.Дробинину в Ижевский завод

Ранее 24 июля 1915 г.

Вдали от родины и близких страдаешь и терпишь, и переносишь всю тяжесть военного времени, временами случается, что с удовольствием бы отдал свою жизнь и лишился ее, только не мучиться и не страдать; терпишь и переносишь страшное лишение: хлеба не бывает по 5 суток и больше. Страдаешь, не спишь ночей 6 и больше; представьте себе, здесь такое время: сильный дождь и ты стоишь в поле в карауле, холодный ветер насквозь продувает промокшую накидку, стоишь часа 2 или 3. Чай, сахар выдают, но совсем мало, а при такой жизни чай, сахар необходим. Солдаты сошлись, слились в одно целое. Поймаешь пленного врага, смотришь, у него есть консервы и сигары, белый хлеб, какое или чай, сахар и чистое белье, сало, масло, коньяк, обмундирование не рваное. А у нас просто ужас! Отчего у нас нет? От того, что у кого что есть – ему еще больше надо. Смотришь – в газетке отпечатано, что на позиции отправлено белье и и продукты столько-то вагонов, а на самом деле это существует только на бумаге, а на самом деле его совсем нет.

ЦГА УР ф.255 оп.1 д.5 л.75

 

Александр Пушкин: письма в Вятку

Н.А. Дурова –А.С.Пушкину. 5 августа 1835 г., Елабуга.

Не извиняюсь за простоту адреса, милостивый государь Александр Сергеевич! Титулы кажутся мне смешны в сравнении с славным именем вашим.
Чтоб не занять напрасно ни времени, ни внимания вашего, спешу сказать, что заставило меня писать вам: у меня есть несколько листов моих записок; я желал бы продать их и предпочтительно вам. Купите, Александр Сергеевич! Прекрасное перо ваше может сделать из них что-нибудь весьма занимательное для наших соотечественниц, тем более, что происшествие, давшее повод писать их, было некогда предметом любопытства и удивления. Цену назначьте сами; я в этом деле ничего не разумею и считаю за лучшее ввериться вам самим, вашей честности и опытности.
Много еще я хотел бы сказать о моих записках, но думаю, что вам некогда читать длинных писем. Итак, упреждаю вас только, что записки были писаны не для печати и что я, вверяясь уму вашему, отдаю вам их, как они есть, без перемен и без поправок. 

Преданный слуга ваш Александров.

Вятской губернии, Елабуга.
5 августа 1835 г.

А.С.Пушкин – Н.А. Дуровой 19 января 1836 г. Петербург.

Милостивый государь Александр Андреевич.
По последнему письму Вашему от 6 января чрезвычайно меня встревожило. Рукописи Вашей я не получил, и вот какую подозреваю на то причину. Уехав в деревню на 3 месяца, я пробыл в ней только 3 недели и принужден был наскоро воротиться в Петербург. Вероятно, Ваша рукопись послана в Псков. Сделайте милость, не гневайтесь на меня. Сейчас еду хлопотать; задержки постараюсь вознаградить. 
Я было совсем отчаялся получить «Записки», столь нетерпеливо мною ожидаемые. Слава богу, что теперь напал на след.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть
Вашим усерднейшим и покорнейшим слугою.

А.Пушкин.

19 января 1836 г.

Это лишь два письма из обширной переписки между двумя великими людьми своего времени. Полностью переписка (то, что дошло до нас) опубликована в автобиографической книге Надежды Дуровой "Записки кавалерист-девицы".

 

Надежда Дурова о местах "за Казанью". Возможно, речь идет о пределах Вятской губернии

За Казанью начинаются леса обширные, густые, дремучие и непроходимые; зимою большая дорога, идущая через них, так же узка, как и всякая проселочная; последние еще имеют преимущество перед первою, потому что ими можно иногда ближе проехать и всегда уже дешевле; последнее обстоятельство для меня было также немаловажно, и я со второй станции поворотила с большой дороги на маленькую, которая вела и час от часу глубже заходила в чащу соснового леса. Наступила ночь! в дремучем лесу ничто не шелохнуло, и только раздавались восклицания моего ямщика и заунывные песни старого татарина, ехавшего вместе со мною от самой Казани; он выпросил у меня позволение сидеть на облучке повозки и за то прислуживал мне в дороге; гайда, гайда, Хамитулла!.. пел он протяжным и грустным напевом своего народа; это был припев какой-то нескончаемой песни...

Н.Дурова. Записки кавалерист-девицы.

Фото с источника: http://panarina-nadya.livejournal.com/231660.html

 

Вятские дороги зимой. Фото С.А.Лобовикова

 

Вятские хроники: хлыновцы 

1378 год. Вятская земля формально стала считаться феодальной вотчиной суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича (правнук младшего брата Александра Невского)

1393 год. Нижегородское княжество было присоединено к Москве. Нижегородские князья вынуждены были покориться и получили в удел Вятскую землю.

1411 год. Суздальско-нижегородские князья предприняли новую попытку вернуть свои владения, но снова потерпели поражение, и Вятская земля была «передана во владение» Юрию Галицкому.

1486 год. Хлыновчане участвовали в походе войск Ивана Третьего на Казанское ханство.

1471 год. Хлыновчане под командованием воеводы Кости Юрьева совершили самостоятельный поход на столицу Золотой Орды – город Сарай, сожгли его и изрядно пограбили.

1478 год. Хлыновчане с помощью устюжан отбили набег хана Ибрагима на Вятку.

Град, сожженный вятчанами, когда они еще не были вятчанами

Город Новый Сарай - — средневековый город, столица Золотой Орды. Располагался примерно в 80 км севернее современного города Астрахани в районе села Селитренного Харабалинского района Астраханской области.
Город основан чингизидом Бату в начале 1250-х. В начале это была ставка кочевья, со временем переросшая в город. Сарай-Бату был главным политическим центром Золотой Орды, но экономическим центром, вероятно, стал не сразу. Первые монеты были выпущены здесь примерно через 30 лет после основания, около 1282 года, при хане Туда-Менгу.
Сарай-Бату протянулся вдоль левого берега реки Ахтубы на 10-15 километров. Площадь его, по оценке Ф. В. Баллода, составляла около 36 км², что может быть достоверным, только если учитывать окружавшие собственно город поместья и усадьбы; городские кварталы, по современным археологическим данным, занимали площадь примерно равную 10 км².
В Сарай-Бату проживало около 75 тысяч человек. Население было многонациональным: здесь жили монголы, кыпчаки, аланы, черкесы, русские, булгары, византийцы. Каждая этническая группа селилась в своём квартале, где было всё необходимое для жизни: школа, церковь, базар, кладбище. В городе имелись кварталы ремесленников: гончаров, ювелиров, стеклодувов, косторезов, мастеров по выплавке и обработке металлов. Дворцы и общественные здания возводились из обожженного кирпича на известковом растворе, дома рядовых жителей — из сырцового кирпича и дерева. Город имел канализацию, водоснабжение.
На момент хлыновского вторжения, в городе имелись и православные храмы - с 1261 по 1315 гг. он был центром Сарайской епархии. К этому времени город именовался как Новый Сарай. 
В то время это был один из красивейших городов того времени. Известный человек того времени Ибн Баттута (он же Авиценна)так описывал город в 1334 г.: "Город Сарай — один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы выехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать объём его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня. Совершили там молитву полуденную, поели и добрались до нашего жилища не раньше, как при закате. Однажды мы прошли его в ширину, пошли и вернулись через полдня, и все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов..."
После хлыновского разграбления, город отстроился и просуществовал еще около полувека, пока не был разрушен полностью Иваном Грозным.

Данные с источника: https://ru.wikipedia.org/wiki/Старый_Сарай 

Как древнерусские разборки стали причиной освоения вятских земель

В 1169 году войска владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского взяли Киев, но сам князь не стал жить в этом городе, а отдал его младшему брату Глебу. Киев потерял статус столицы Древнерусского государства. В качестве великого князя Андрей вернулся во Владимир. В следующий год великий князь предпринял поход на Новгород, но покровом Пресвятой Богородицы от ее иконы «Знамение» город был спасен, а войско Андрея Боголюбского разбито. Великий князь не оставил надежды покорить своей власти Великий Новгород и закрыл для него свои границы. Бедный земледелием новгородский край зависел от подвоза хлеба с юга и вынужден был искать новые торговые пути в обход Владимиро-Суздальских земель. Возможно, эти политические и экономические обстоятельства стали причиной новгородских походов, через уже известные им югрские земли на Вятку и далее на Каму и Волгу. В русских летописях впервые такой поход описывается только под 1374 годом. Несомненно, что новгородцы проходили этим путем намного раньше, но летописных свидетельств тому не сохранилось. Память о них в 12-14 веках сохранилась в устных народных преданиях и сказаниях.

Очерки истории Вятской епархии – Вятка 2007 г.

 

Новгородские походы

Мореходные и торговые дела предприимчивых людей Великого Новгорода оставили глубокий след в русской истории. О самых знаменитых из них – богатом госте Садко и удалом молодце-ушкуйнике Василии Буслаеве – были сложены замечательные былины. Особенно интересно то, что описанные в них маршруты практически полностью соответствуют реальностям тех давних времён.
В истории Великого Новгорода важнейшую роль играли речные пути, связывавшие город и его владения с дальними странами востока, юга и севера. Это – речной путь «из варяг в греки» и одновременно из черноморских стран в Новгород. Главной же водной артерией новгородской торговли с Волжской Булгарией, хазарами, арабами, государствами Средней Азии и Золотой Ордой служила Волга. Новгородцы освоили несколько водных путей из Новгорода на Волгу.
На каких же судах плавали Садко и другие новгородские купцы? Для Балтийского моря использовались заморские лодьи (ладьи). Определение «заморские» означало, что они предназначались для торговли за морем. Они представляли собой относительно крупные палубные суда с надстройкой, называемой чердаком. У такой ладьи основой корпуса были мощный киль и шпангоуты из цельных «кокор» из кривых стволов, к которым крепилась дощатая обшивка. Конструкция этих кораблей отражала традиции восточнославянских и скандинавских судостроителей. Длина такой ладьи составляла около 20 м, ширина 4,5–5,5 м, осадка до 2 м, а водоизмещение – до 100 тонн. Съёмная мачта держала на рее прямой парус площадью до 80 кв. м. Рулевое весло было на правом борту.
А для прибрежного морского плавания, для путешествия по рекам и перетаскивания через волоки более пригодны были другие плавсредства – шитики и ушкуи, созданные новгородскими умельцами. Шитик – это малая плоскодонная ладья длиною до 15 м и шириною около 3 м, грузоподъемностью до 30 тонн, предназначенная прежде всего для перевозки грузов. Шитик оснащался мачтой с прямым парусом и вёслами. В средней части ладьи было дощатое укрытие, а в кормовой части – помещение для команды. Обычно на большом шитике имелась небольшая гребная лодка (шлюпка) для сообщения с берегом.
Особое место занимал в жизни новгородцев ушкуй. Эта ладья, вмещавшая 25–30 человек, имела съемную мачту и весла. Иногда на ушкуе устанавливалась и палуба. Ушкуи были лёгкими на ходу. Сравнительно небольшая осадка позволяла им ходить и по малым рекам. Ушкуи получили большую известность в первую очередь из-за того, что были излюбленным типом судна новгородской вольницы. Ушкуйники активно участвовали в освоении Заволочья, Вятской и Пермской земель, в боевых и торговых походах северных соседей викингов.
Знаменитым ушкуйником был и герой новгородской былины Василий Буслаевич. По былине, он набрал дружину таких же молодцев, как он сам. Охотники нашлись и составили как раз экипаж одного ушкуя. Василий погрузил на ушкуи свинец, порох, запасы хлебные, оружие долгомерное. В былине описаны приключения Василия и его дружины на пространстве от Каспийского морея до «Ерусалимграда на Ердан-реке». На обратном пути в Новгород Василий Буслаевич сложил свою буйную голову на горе Сорочинской, распугивая «заставу корабельную». Немало молодцев-ушкуйников остались навсегда в сырой земле по берегам Волги и других рек.
Былины о Василии Буслаевиче отразили сведения о походах ушкуйников, редко и неохотно упоминаемые историками. Ведь ещё во второй половине XII века новгородские ушкуйники отправились на судах вниз по Волге, вошли в Каму и, пробившись сквозь владения булгар, добрались до реки Вятки и завладели несколькими городками, заложили свой укреплённый город Хлынов – центр новгородского влияния. Вся эта местность стала называться Вяткой, а жители вятичами. Со временем название Вятка перешло и на главный город области. Вятичи установили республиканский политический строй, как и в Новгороде.
Флотилии ушкуйников непрерывно тревожили волжско-камских булгар, нападая на их города Кашан, Жукотин и другие, ходили по Волге, грабили под Нижним Новгородом торговые караваны татар, булгар, армян, персов, индийцев и других восточных народов, которых в русских летописях называли обобщенно «бесерменами». Отмечены нападения на бесерменские караваны в 1375 году, когда до 2000 ушкуйников на 70 судах хозяйничали на Волге от Костромы до Астрахани. Летопись отмечает случаи нападения ушкуйников и на русские поволжские города. Такая разбойная активность новгородских, вятских и иных ушкуйников продолжалась на Волге до конца XIV века. Это дало основания некоторым татарским историкам утверждать, что на самом деле было не монголо-татарское иго на Руси, а русское иго на татарских землях. Закончилась же разбойная экспансия ушкуйников только с возрастанием силы и влияния Московского княжества.
Самое раннее упоминание о северных плаваниях новгородцев имеется в Софийской летописи, где говорится, что в 1032 году новгородский посадник Улеб ходил к «Железным воротам» (возможно, имеется в виду пролив Карские ворота). Известен также рассказ летописца Нестора о посылке в 1096 году новгородским боярином Гюрятой Роговичем своих дружинников за данью в Печорский край и на Северный Урал. Рассказ изложен летописцем от лица самого Гюряты Роговича: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую. Югра же – это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: «Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север».

Источник: http://litrus.net/book/read/63066?p=4

 

Росписи Троицкой церкви г.Ижевска смогли сохраниться в своем первозданном виде

 

Забытые имена: Градислава

Из метрической книги Глазовского Преображенского собора, 1876 г. (архив ЦГА УР ф.134 оп.1 д.945 ).

Прошение о перемещении священника Елабужского уезда Александра Загуменнова из с.Васильевское в с.Бемышево

Архив ЦГА УР ф.245 оп. 1 д. 5049 

Фото предоставлено потомками

 

 

Комплекс строений Уржумского Свято-Троицкого собора на 1913 год, 1900 г. постройки

Здание вятской гимназии с домовым храмом. В те времена своя церковь имелась в каждом учебном заведении и больнице губернской столицы.... Думается, в этом не было ничего плохого...

 

Возможно ошибаюсь, справа здание Мариинского приюта, в котором имелся домовой храм

 

Россiя, Вятская Губернiя 19 векъ... Вот так раньше выглядели вятские храмы. Церковь с.Песковки

 

Глазов. Крестьянская повозка на соборной площади

 

Уржум. Неизвестная дева

 

Яранск. Середина XX века

 

Съезд пчеловодов в с.Сернурской волости Уржумского уезда незадолго до революции. В правом углу священник с.Токтайбеляк Виталий Шевелев, большой любитель пчеловодства. Фото из собрания Сернурского краеведческого музея.

 

Волчьи стаи на Вятке

В старину большим минусом проезда по Вятской губернии были большие волчьи стаи, которые особенно в зимнее время не брезговали поохотиться и на людей. Особенно было много волков в северных и северо-восточных лесных уездах, но не меньше их было и в южных уездах. Название села Волчье (Волчье-Троицкое, сейчас Зуевский район) могло произойти от большого количества волков в тех местах.
В 1878 г. о волках по губернии сообщалось: "Истреблено волками скота (всего по губернии): лошадей - 1368, жеребят - 3624, коров - 3427, телят - 6038, овец - 38089, свиней - 4593, коз - 1214. По губернии средняя цена за голову: лошадей - 30 рублей, жеребят - 10 руб., коров - 18 руб., телят - 3 руб., овец - 2 руб. 50 коп., свиней - 4 руб., коз - 2 руб. Отсюда видно, что в 1878 году всего скота истреблено на сумму 273 тысячи 192 руб. Кроме материального вреда, причиняемого волками через истребление разного скота, жители губернии терпят от волка вред личный. Так в 1876 и 1877 г. случаев нападения волков на людей было 16, при чем ранено 30 человек, из которых 20 умерли и 10 выздоровели. Во всех случаях нападающие волки были бешеные" (больны бешенством). 
За отстрел волков платили премии и довольно большие по меркам того времени: "В видах более успешного истребления волков уездные земства Вятское, Глазовское и Яранское выдают премии за каждого убитого волка: Вятское - 1 руб. 50 коп., Глазовское и Яранское - 2 руб." (Календарь Вятской губернии 1880 год, часть 2-я, с. 27-28).
Не менее распространенным это явление было и в 20 веке, особенно во время Великой отечественной войны. По какой-то причине волки расплодились в эти годы в огромном количестве, участились случаи каннибаллизма. Видимо, это явление было распространено с большим количеством трупов на фронте, хотя фронт от нас был очень далеко. В свое время в Лебяжском районе я записал десятки историй на эту тему, о том, как волки преследовали сани, ехавшие через глухие леса или пустынные поля, похищали маленьких детей около селений; иногда детей селянам удавалось отбить, но зачастую дети оставались со шрамами на всю жизнь.
На сайте "Родная Вятка" есть большое интересное обсуждение на эту тему: http://rodnaya-vyatka.ru/forum/91723

 

Вятские лошадки

Вятская порода лошадей упоминается в «Толковом словаре Даля»:
"лошадь вятской породы, малорослая, не слишком костистая, но плотная, широкогрудая; голова средняя, лоб плоский (не круглый), щетка мохнатая, глаза живые; телом кругла и вообще резва; масть: рыжая, бурая, саврасая и каурая, иногда игреняя; происходят от высланных на Вятку Петром Великим лифляндских допельклеперов; их не должно смешивать с долгогривыми казанками"...

А вообще породе наших лошадей в "Википендии" посвящена обширная и интересная статья. Здесь же приводятся цитаты Пушкина и Гоголя. Не раз Александр Сергеевич вспоминал Вятку добрым словом...

https://ru.wikipedia.org/wiki/Вятская_лошадь

 

Собакевич со спиной как у вятских лошадей...

Взглянул он [Чичиков] на его [Собакевича] спину, широкую, как у вятских приземистых лошадей, и на ноги его, походившие на чугунные тумбы.... (Н.В.Гоголь. "Мертвые души").

 

Вятютень - вятская птица?

В "Толковом словаре" В.Даля есть такое толкование этого слова: "ВЯТЮТЕНЬ, ветютень или вяхирь, большой лесной голубь".

 

Вид на д.Антонково Уржумского уезда с часовней в начале деревни

Один из самых первых каменных храмов на Вятской земле - в с.Цепочкино Уржумского уезда (изначально находился в черте Спасо-Преображенского монастыря). Храм был заложен в 1700 г., на освящении присутствовал епископ Казанский (юг Вятки тогда еще относился к Казанской губернии). В 1930е гг. великолепнейший храм был разрушен, причиной разрушения стали якобы трещины, проходившие через церковные стены (акты обследования сохранились в архиве ЦГАКО). На деле же, как говорят, причиной стало то, что церковь проглядывалась далеко с реки Вятки и этим самым по мнению властей "порочила" собой родину С.М.Кирова...

 

Вид на п.Аркуль Нолинского района в 1963 г.

 

Кратчайший путь из Кировской области в Марий Эл - проселка из села Лаж Лебяжского района до с.Казанское Сернурского района... На первом фото вид на с.Казанское

 

Глядя на эту фотографию г.Глазова 1910-х гг., понимаешь, почему его уже тогда называли "ненастоящим городом".

 

Уездный городок Яранск. Козы бродят по улицам... Фото предоставлено М.Кожиновым

 

Наездники. Село Уни. Фото Унинского краеведческого музея

 

Такие открытки приходили на Вятку сто лет назад. Открытки с изображением детей

 

Секретари комитетов ВЛКСМ Уржумского уезда. 1924-1925 гг.

 

После войны в Яранске как и встарь ездили еще на санях... Интересно, свидетели событий 1917 года могли бы назвать это время "светлым будущим"?

 

Самое больше село мира

Ижевск являлся одним из самых крупных на Земле оружейных центров. Он имеет несколько дат рождения его как города. Обычно такой датой считается 1760 г. – год основания завода. И все же городом он тогда не был. Можно взять и другую точку отсчета - 1807 г., когда в деловых бумагах, отсылаемых в Питербург, заводское село впервые называется «городом Ижа». Однако в крепостное время село, основанное на принудительном труде, городом быть не могло, т.к. в городе живут не подневольные, а свободные люди. После отмены крепостного права вновь поднимался вопрос о преобразовании села Ижева в город, но безуспешно. 
Ижевск удивлял современников своим обликом: приезжий задавался вопросом, что это село или город? По численности население село Ижево превосходило в два раза главный город губернии – Вятку, в девять раз – «ненастоящий город» Глазов, в три - самый маленький город губернии – Царевосанчурск. В Ижево проживало тогда больше жителей, чем в Омске, Владивостоке, Рязани, Новгороде или Костроме.
Величественные и красивые здания оружейного завода, тысячи электрических огней перед ним, бесчисленные трубы, шум громыхающих машин, облака пара и дыма производили неизгладимое впечатление на человека, впервые приехавшего в Ижевск, огромный пруд с бегающими по нему пароходами, воздухом, переполненном копотью и гарью, заводские гудки, перезвон башенных курантов, тысячные толпы рабочих, цирк, кинотеатр, офицерский клуб и Генеральский сад позволяли думать, что перед ним – город. С другой стороны, море деревянных домишек, деревенские порядки самоуправления – волостное правление и сход, два села – Нагорное и Заречное и 11 сельских обществ , из которых состоял Ижевск – все это сближало его с селом.
Вопрос о преобразовании Ижевска в город поднимался неоднократно. Газ. «Кама» сообщала: «Наши ижевцы о городе и слышать не хотят». Коренным ижевцам, объединенным в сельские общества (чужих туда не пускали), принадлежали здесь участки земли, леса. У каждого был свой огород, сенокос, рыбачьи и охотничьи избушки. Во время наплыва иногородних в связи с перевооружением армии или военными событиями коренные ижевцы получали бронь от фронта и выгодно использовали свои усадьбы, частные баньки и погреба под гостиницы и столовые для беженцев. Поэтому преобразования Ижевска в город хотели не коренные ижевцы, а приезжие. В годы Германской войны от притока иногородних Ижевск вырос в три (!) раза всего лишь за 1, 5 года. 
В 1918 г. приезжие рабочие-большевики (калужанин В.С.Жечев и член эстонской секции Ижевской организации большевиков Э.Дишлер) незаконно, без согласия с вышестоящими государственными организациями уездного Сарапула, губернской Вятки и столичного Петрограда самовольно подписали постановление о преобразовании Ижевска в город. С 1921 г. он был столицей Вотобласти, но официального постановления о своем городском статусе не имел. Узаконен городской статус Ижевска государством был только 6 июля 1925 г. в Кремле М.И.Калиным.

Ижевские картинки Кобзев И.И. - Ижевск 2000 г.

 

Серж, почему ты не поехал учиться в Ижевск... (вольное размышление)

Как известно, в 1901 году юный Сергей Костриков после окончания Уржумского городского училища уехал учиться в Казань. Официальная биография об этом периоде его жизни сообщает: "Осенью 1901 года уехал в Казань, поступил в Казанское низшее механико-техническое промышленное училище за счёт земства и Попечительского фонда городского училища г. Уржума по ходатайству воспитателей приюта и учителей городского училища. В 1904 году он завершил образование, получив награду первой степени, оказавшись в пятёрке лучших выпускников того года". Казань была выбрана им по двум причинам - во-первых она была ближе к Уржуму, во-вторых она являлась крупным промышленным центром со специализированными училищами. Там же окончательно сформировались и его революционные взгляды. Однако думается, Ижевск того времени тоже являлся крупнейшим промышленным центром, здесь же имелись техническое и ремесленное училища, правда, революционеров здесь было меньше, и если бы Костриков по каким-то причинам оказался здесь, вполне возможно, что он мог бы остаться здесь совсем и дожить до старости или даже принять участие в Ижевском восстании. Здесь было в изобилии того, что ему нравилось - заводские машины. И не было бы в нашей истории революционера Сергея Кострикова... Правда, у Ижевска того времени был один минус - в те времена он был еще селом и там не было таких мощных промышленных училищ, как в Казани...

 

Уржумские хрюшки

 

Новый год в Вятке во время войны. 1915 год

Увы, первая половина XX века была очень богата в нашей стране на кровавые события и войны. Наступавший 1915 год - был первым Новым годом, сопровождавшимся под звуки выстрелов, артиллерийской канонады и трагических известий с фронтовых полей Первой мировой войны. 
Большинство газетных заголовков пестрили словами война, раненые, погибшие. В этих условиях каждый старался чем мог поддержать и поздравить с праздником русских солдат. Жители Вятки на фронт отправляли комплекты теплой одежды и белья, рождественские подарки.
26 июня 1915 года личный адъютант Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала Алексеева прислал в Вятское епархиальное училище письмо, в котором выразил искреннюю и сердечную благодарность учащим и учащимся церковно-приходских школ Вятской епархии за присланные на рождество подарки для нужд армии - писал "Вятский епархиальный вестник".
Денежные пожертвования поступили от: братьев П.И. и И.И. Александровых - 100 рублей, Т.Ф.Булычева - 100 рублей, И.И.Лаптева - 50 рублей, а так же письмами, шапками, цыгейковыми полушубками от граждан Вятки, Уржума, Слободского,Нолинска и прочих, - передавали "Вятские губернские ведомости". 
Продолжение можно почитать здесь - http://kirov-portal.ru/news/podrobnosti/staryy-novyy-..

 

 

Такие открытки приходили в Киров во время Великой отечественной войны

Фото из Удмуртского республиканского краеведческого музея им. Кузебая Герда.

 

Наступающий год - год столетия Брусиловского прорыва, знаменательной победы русского оружия. Участвовали в нем и многие вятчане

 

Сто лет назад наши благочестивые предки проводили тяжелый 1915 год, встречая новый 1916й, не менее тяжелый военный год. Никто не мог знать, что Российская империя начала отсчет последнего года в своей истории...

 

На фото: обложка литературного журнала "Нива". Это был очень интересный и богато иллюстрированный журнал, очень популярный на Вятке. Даже в середине XX века на чердаках деревенских домов нередко находили экземпляры этих журналов. Если не ошибаюсь, отдельные экземпляры "Нивы" сохранились в Кировской областной научной библиотеке имени Герцена.

 

Дорога в Вятскую губернию. Сказка

Шёл один солдат домой.
Ну, отслужил свой срок службы и идет.
Зашёл в одну деревню, выпросился переночевать.
Хозяйка говорит:
— Ты, поди, есть хочешь?
— Ну как же, - говорит солдат, - хочу.
Давай она ему налаживать на стол.
Солдат сел за стол, сидит и ест себе спокойно.
Потом слышит: стучится хозяин.
Хозяйка думает, куда спрятать солдата, знаешь, чтобы хозяин не подумал чего плохого про хозяйку.
— Ну, - говорит солдату, - лезь в подполье.
Солдат залез в подполье, смотрит, а там хлеб, сало, сколь хоть, - много.
Вот он набрал себе в сумку хлеба, сала, битком набил.
— Как, - думает, - теперь из подполья выбраться?
А мужик там сидит в избе за столом, ест, ничего не знает, что солдат в подполье сидит.
Вот солдат поднял головой западню подполья, высунул оттуда в избу голову и говорит:
— Хозяин! А хозяин! Скажи мне, как попасть мне в Вятску губернию?
— Как? Да вот так. Прямо, - говорит, - вот из подполья по избе в дверь. Там через двор в огород. Из огорода в лес и прямо в Вятску губернию.
Солдат вылез из подполья с набитой сумкой.
Вышёл на улицу и пошёл своей дорогой.
Приходит к этому мужику сосед - кум.
Он ему и говорит:
— Вот двадцать лет уж как живу в этой избе и не знал, что через мою избу дорога в Вятску губернию.

Источник: https://sites.google.com/site/russkieskazki/home/skaz..

 

Поздравительная открытка 1915 года

Назад к списку