Строители храмов в церковных документах

В старину непременно участником строительства каждого храма был священник, он же был председателем строительного комитета, т.е. руководил всем строительством (в наше время это трудно представить). Нередко бывало и так, что священник выезжал служить во вновь учреждаемый приход, в котором храма еще не было и занимался его строительством. Иногда духовное лицо (священник, диакон) просто было членом строительного комитета. Строительство церкви без участия духовенства, конечно, было немыслимо. Отметки об этом непременно обозначались в "послужном списке" священника или диакона. Например, в "послужном списке" диакона с. Копки Малмыжского уезда Варсонофия Трапицына за 1854 год записали: "По предмету построения в сем селе первой каменной церкви утвержден указом из Вятской духовной Консистории от 14 дня 1852 г. за № 261 членом строительного комитета" (ЦГАКО ф.237 оп.70 д.860 лл.543 об.-544). Правда, отец Варсонофий очень недолго служил в этом приходе и скоро отбыл в другой приход. Примечательно, что его сын, священник Василий Трапицын тоже позднее участвовал в строительстве церкви...

На фото: церковь в селе Копки Малмыжского уезда (ныне Удмуртия). Фото с сайта loveudm.ru

 

Населенные места Вятской губернии. Займища

Тот, кто работал с метрическими книгами и другими родоведческими документами по центральной части Вятской губернии, наверное встречал такое интересное слово - займище. Интересно, что займища упоминаются чаще всего по Вятскому уезду (например, современный Куменский район) и совсем не встречаются по южной части губернии. 
Что же это такое? В русском языке слово "займище" упоминается в двух значениях:
1. Полоса земли у реки, заливаемая весенним разливом. 
2. Место, занятое под заимку.
Понятно, что в первом значении люди не могут жить на месте, которое затопляется водой. Выходит, займище в данном случае - это заимка.
Заимка по "википедии" - Заи́мка — занятие никому не принадлежащих земель для поселения и сельского хозяйства; в России (чаще в Сибири и на севере Европейской части) — поселение, обычно однодворное, возникшее в результате заимки, то есть поставленное на земельном участке, занятом кем-либо по праву первого владения, вдали от освоенных территорий. Также в уединённых и глухих участках, в лесной глуши, по берегам рек, строили заимки для охоты, рыбалки. Первые охотничьи-рыболовные заимки появились на Руси ещё во времена Ивана Грозного.
Иначе говоря, займище, заимка - это хутор, начинавшийся обычно с одного дома. Но в документах нередко по займищу упоминается несколько семей, иногда даже до десятка. Таким было займище Евфимия Сырцева в Кырмыжском приходе, в предреволюционное время получившее другое официальное название - Чекмари. Займище превращалось в деревню. Не случайно и в документах в поздние годы слово "займище" заменяется на "деревню".
По приходу села Кырмыж займища встречаются очень часто, и нередко они носили имена основателей - например, того же Евфимия Сырцева, а также займище Шаринское, Карауловское, Ардашевское и другие...

 

Была деревня Конопля

Деревня с таким названием была в Яранском уезде, в приходе церкви села Кикнур. Фамилии: Тутубалины, Коноваловы, Вяткины, Муравьевы, Першины и Соколовы.
Название деревни произошло, очевидно, из-за известного растения, которое тут либо выращивали, либо оно росло в диком виде...
В советское время деревня стала называться, как Конопли, а в 1980-е годы разделила участь многих других деревень области - исчезла с ее карты.
По Вятской губернии было еще несколько деревень с подобным названием - Конопляновская (Слободской район), Коноплянка (Куменский район), Коноплята (Советский район).

 

Мистика молнии

Первый летний день запомнится нам как сразу несколькими грозами в один день. Правда, майские-июньские грозы в отличие от поздних еще довольно "слабые" - грозовая туча немного погремит, посверкает и уйдет восвояси. 
В связи с этой темой можно привести две мистические истории, записанные в Лебяжском районе почти 20 лет назад.

История эта произошла на краю поселка Лебяжье Кировской области, что привольно раскинулся на берегу реки Вятки. 
В 1979 году на тихой улочке поселка, расположенной на небольшом угорье, появилась старая цыганка и стала проситься на ночлег. В первый дом, куда она постучала, хозяйка ей сказала: «У нас семья большая, положить негде. Поищи маленькую семью». Отказала ей и соседка. Обиженная цыганка не по-доброму зыркнула на неё и начала что-то шептать, а потом навсегда покинула негостеприимную улицу. А на следующий день разразилась страшная гроза, от которой пострадали обе семьи. В первом доме дочь-десятиклассница сидела за столом, готовилась к экзаменам. Работал телевизор. Отец её сидел на крыльце, слегка выпивший, и курил. Когда началась гроза, молния ударила со страшным грохотом в этот дом, прервав кабель и разбив розетку на кухне. По проводке шарик огненный катился, который и разбил все, а потом стену брусковую пробил, в баню по проводу залетел. А там жердь была мокрая, так он по ней в землю ушёл. От страшной взрывной волны в комнате открылись дверцы серванта, а в веранде повыдергивало всю паклю. Соседи пострадали меньше – у них перегорела настольная лампа. Сразу после этого случая вспомнили вчерашний визит цыганки и связали это происшествие с её проклятием. 

... Было это не то в 1941-м, не то в 1942 году. Тогда в городке Уржум располагался эвакуированный из Ленинграда институт, и туда приезжали учиться из соседних районов, ну и я тоже ходила. 
Шла я как-то из посёлка Андреевский в Ситьмяны домой. Погода стояла жаркая, но собиралась гроза. Вдруг как полыхнет молния. Далеко впереди себя я увидела человека среднего роста, был он весь в чёрном, в кепке и с белой котомочкой сзади. Двигался неторопливо… 
Я очень боялась молний и поэтому наклонила голову к земле. Долго мы шли. Вдруг вижу – мужик-то в лес сворачивает. Подняла голову, а впереди Андреевский мясокомбинат. Ну как же так? Шла я в Ситьмяны, а, выходит, получилось – совсем в другую сторону! 40 километров прошла каким-то непонятным образом за этим странным человеком с белой котомочкой! А он потом в лес ушёл! Пришлось мне по новой в Ситьмяны топать… А дождь тогда так и не начался (записано в селе Красном в 2001 году).

 

Уржум. На стыке двух культур

Все, что мне прежде было известно об этом городке, так это только то, что здесь родился Киров, о котором я прочитал в свое время книжку «Мальчик из Уржума». Так как мама моя тоже родом с юга Вятчины, потихоньку объезжаю его, один район за другим. Побывал в Кикнуре, Санчурске, Яранске и вот – Уржум, основанный в 1584 году как пограничное поселение. Череда крепостей в 16 веке протянулась на сотни верст через земли Марийские. Рядом с ними нередко строились монастыри, чтобы обращать язычников, так было и на реке Уржумке. Спустя век после того, как сюда пришли русские солдаты и монахи, к Спасо-Преображенскому монастырю было приписано уже 16 храмов. 
Тем не менее язычество среди марийцев сохранилось, хотя древние верования постепенно исчезают. Их место занимает либо склонность к колдовству, отчуждение людей друг от друга, либо православная вера. Вот какую историю в связи с этим рассказал мне уржумский благочинный, мариец по происхождению, отец Андрей Лебедев: 
- Однажды отец объяснил мне, что священником я стал не случайно. Его дядя был языческим жрецом-картом, добрым и душевным человеком. Совершал обряды, старался помогать людям. Когда отцу было лет 10-12, он решил пойти по стопам дяди, но тот не обрадовался этому желанию. «Знаешь, Николай, - сказал он, - наши боги сильны, но ты должен служить Божией Матери, Она выше всех наших богов». Слова эти запали отцу в душу, и когда однажды друг сказал ему: «Пойдем в семинарию», отец согласился. Но что-то ему помешало, а мне он сказал: «Ты искупаешь мой грех. Делаешь то, что я должен был сделать». И много раз я замечал, что Господь меня хранит. Ведь и спиться мог, и девчонки в деревне за мной бегали, и на мотоцикле разбивался. Но Покров Божий всегда ощущал. 

В.Григорян. Уржумские встречи // Вера-Эском – 2008 г. № 562 

На фото: храмы города

 

О постройке железной дороги через Яранск и Малмыж 

— Ехать пора. Ведь мы опоздаем. 
— Да. Но если мы не увидим рассвет, мы можем опоздать на всю жизнь! 
— Ну что ж это такое? Мы же совсем опоздаем! 
— Да. Но если мы не услышим первых соловьёв, то мы опоздаем на всё лето! 
— Безобразие! Что за безобразие? Мы же опоздаем на станцию! 
— Да, ну и что ж… Но если мы не увидим первых ландышей, то мы опоздаем на всю весну! 

Эти фразы из известного мультфильма напоминают ситуацию с постройкой железной дороги на юге Вятской губернии - так куда спешить, успеем! Так она там и не появилась... 
Проект строительства железной дороги от Яранска до Малмыжа (и, возможно, до Вятских Полян) рассматривался и накануне Первой Мировой войны, и в годы войны. Даже в 1918 году, судя по архивным документам, проект был на рассмотрении у местных большевиков в Яранске и Малмыже, но, видимо, события Гражданской войны похоронили этот проект навсегда. А жаль - сейчас бы курсировала электричка или даже поезд от Яранска и до Вятских Полян, а Яранск, Пижанка, Уржум и Малмыж были бы железнодорожными станциями ...

 

В Вятке кучер, в Яранске - извозчик

КУЧЕР м. возница; проводник, погоняла, кто управляет упряжными лошадьми.
Толковый словарь Даля

ЯМЩ’ИК, ямщика, ·муж. Возница, кучер на почтовых, ямских лошадях. «- Стой, ямщик! Жара несносная. Дальше ехать не могу.» Некрасов. «Что-то слышится родное в долгих песнях ямщика.» Пушкин. 
Толковый словарь Ушакова 

При чтении публикаций дореволюционной прессы встретилась такая интересная разность названия этой профессии. По городу Вятке гоняли, например, "ямщики" и "кучеры".

20 октября в 11 часов дня кучер Праздников, подъехав к реке за водой, свалился в воду и стал тонуть. Спасли его рабочие заводов Сунцовых и Лаптева. 
Вятский край - 1897 г. № 123.

По всей видимости, "кучеры" это были городские перевозчики, а ямщики занимались "междугородними перевозками". 
А вот в Яранске ямщиков называли "извозчиками". На юге Вятской губернии было даже такое слово - "извоз", отсюда "извозчики". В основном "извозчики" занимались перевозом товара на дальние расстояния. Иначе говоря по современному - дальнобойщики.

Таксы для извозчиков, проезжающих по Яранско-Царевококшайскому уездному тракту в пределах Яранского уезда, установленные Яранским уездным земским собранием 2 мая 1914 г. 

На 1 лошади паре тройке 
15 марта-1 мая 6 10 15 
1 мая-1 сентября 4 8 12 
1 сентября-1 ноября 6 10 15 
1 ноября-15 марта 4 8 10 копеек. 
Вятские губернские ведомости - 1915 г. № 55 

Интересно, может кто-то встречал еще какие-нибудь синонимы "лошадных перевозчиков" по Вятской губернии?

 

Вятка сто лет назад Воспоминания эмигранта

... Вятка переполнена людьми, бежавшими от голода и холода из Петрограда и Москвы. Здесь вы могли встретить столичных профессоров, адвокатов, учителей. В квартире, в которой жила моя семья, помещалось в пяти комнатах и чулане 18 человек. В других домах - та же картина. И тем не менее на улицах человеческого движения не заметно, прячутся-ли люди в домах от всяких холодов или считают небезопасным привлекать на себя внимание начальства, лишний раз появляясь на улице.
Бросается в глаза петроградскому жителю большое количество хорошо упитанных лошадей, на которых окрестные крестьяне за 30 и 40 верст привозят припасы в местные советские учреждения и на рынок. В Вятке жизнь, конечно, легче, чем в столицах. Есть дрова, правда сырые, в домах горит электричество, продовольствие сравнительно дешево. Хлеб 40-50 рублей за фунт, масло - 500 руб., молоко - 30 руб., мясо 75-80 руб. Но добыча этих продуктов весьма затруднительна. С утра вятская публика тянется по 30-градусному морозу на рынок - расстояния большие. На рынке несколько рядов крестьянских розвальней, и возле них толпится громадное количество народа.
С трудом проталкиваешься и видишь, что продается не то, что тебе нужно. Найдя необходимый предмет покупай не зевая, ибо на каждый фунт мяса, масла или хлеба масса покупателей. Хорошо, если крестьянин продаст на деньги, а не на «менок». В последнем случае затруднения непреодолимые: крестьянин требует того, в чем нуждается и горожанин: керосин, соль, табак, ткани, сапоги. Крестьяне неприветливы и весьма односложны. Железный закон спроса и предложения явно благоприятствует крестьянам. С крестьянками сговориться еще труднее, они издают какие-то нечленораздельные звуки и крайне недоверчивы. Вятское наречие с непривычки трудно усваивается петроградским ухом. Представьте себе всю эту картину на фоне леденящего жилы холода, и вы поймете, что положение создается не из приятных. 
Площадь рынка большая, народу масса, но опять, как на маленькой станции, стоимость имеющегося в наличности товара до смешного мала. По прежним ценам товар в самые большие базарные дни вряд ли достигает 100 рублей по приблизительному подсчету. Меновая ценность предметов также представляет интерес: за восьмушку махорки давали 3-4 фунта хлеба, за фунт соли - фунт масла. Рыночная цена мануфактуры стояла весьма высоко - за аршин ситца давали 1,5-2 фунта масла. За старую шелковую нижнюю юбку было выручено 3 фунта масла и один пуд муки. Одним из курьезных объектов меновой торговли являлась папиросная бумага употреблявшаяся для закручивания папирос. Я привез с собой несколько старых, использованных копировальных книг из моей конторы. За лист кой книги с ясными копиями моей прежней английской переписки давали 10 руб., таким образом, 10 привезенных мною книг представляли капитал в 50 000 руб., при том капитал постоянно возраставший, ибо цены на предметы продовольствия и обихода и в Вятке росли с головокружительной быстротой и за месяц моего пребывания там повысились от 50 до 100. 
Днем вся городская жизнь сосредотачивается в советских учреждениях, где кипит работа, увы, как и везде бесплодная. Те же неподготовленные рабочие стоят во главе учреждений и, напрягая мускулы лица, силятся войти в премудрость подаваемых им для подписи бумаг. Те же бойкие молодые люди, делающие карьеру и пишущие эти никому ненужные бумаги и, наконец, неизменные советские барышни. Вечером вы всю эту публику можете встретить в театре и на многочисленных вечерах, устраиваемых служащими отдельных учреждений в самих же учреждениях. Большевики и тут не зевают и на митингах неутомимо пережевывают все те же две, три мысли, предписанные им из далекой Москвы. Но публика перестала посещать эти митинги, и тут большевики прибегли к весьма остроумному средству. Они назначают митинг в театре за час ранее представления, скажем в 7 часов. Но русская публика тоже не лыком шита, приходит в театр к 8. Оказывается, митинг еще не начался, упорные большевики ожидают полного сбора публики. В 8 часов публика почти в сборе, и первый оратор заявляет, что, ввиду запаздывания публики, митинг может начаться только теперь, и уж пусть посетители не пеняют, если спектакль придется начать позже. Волей-неволей приходится принимать всю дозу большевистской пропаганды. Большевики перехитрили.

«Архив русской революции». Издание И.В.Гессена в 22 томах. Т.1: : Воронов С. Петроград – Вятка в 1919-1920 гг. 1921 г. с 241-256 – М. Терра. Политиздат. 1991-1993 гг.

Полностью можно прочитать здесь: https://a-kuryatkov.livejournal.com/45556.html

 

Белорецкая ярмарка в Уржуме (продолжение) 

«При хорошей погоде на ярмарке было шумно, весело и душно. Крутились карусели. Из цирков-балаганов выбегали акробаты и клоуны и зазывали народ: «Пожалте, пожалте, к нам в балаган!.. Будут показываться воздушные прыжки!» Гримасничал клоун: «Кому мясные пирожки с пылу с жару пятак за пару? А татарам со свининой даром!» Глазевшие на это ротозеи валились с ног от хохота, зная, что татары свинину не едят…» 

Воспоминания К.С.Минина, уроженца деревни Нижняя Байса Уржумского уезда 

… Вернемся к Белорецкой ярмарке. Получила она свое название от Белой речки, впадавшей некогда в Уржумку недалеко от горы Отрясовской. Ны не и речки той малой нет. Так – цепочка отдельных озерков, местами совсем заболоченных, на пойменных лугах Уржумки. Ничего нет, все в прошлом. 
Но ведь было. Память народная сохранила веселость ярмарочной жизни, архивные документы – цифры и факты. В 1868 году на ярмарку было доставлено товаров на сумму 117 тысяч рублей, продано на 44 тысячи. Деньги по тогдашнему «курсу рубля» огромные. Когда можно было на пятак с алтыном в «обжорке» , к примеру, выпить и сытно поесть. 
По итогам ярмарки 1868 года господин Девяткин, уржумский городской голова, написал заметку в губернскую газету. Там сказано, что только мануфактурных товаров было продано на 15 тысяч рублей, галантерейных - на 6500 рублей. Только городская гостиница от состоятельных постояльцев за период ярмарки выручила 800 рублей… 
Нет нужды утомлять читателя этими цифрами. Скажем, что еще какое-то время оборот Троицкой (Белорецкой) ярмарки держался на уровне упомянутого 1868 года. Например, в 1886 году было доставлено товаров на сумму в 154 тысячи рублей, а продано только на 43 тысячи. 
По всей России шел необратимый, губительный для ярмарок процесс – расширение сети ярмарочной и магазинной торговли. Но ярмарка из века 19-го перешагнула в век 20-й, в начале которого ее оборот уже составлял менее половины былой суммы – 20 тысяч рублей. 
И еще почти семь десятилетий, уже ушедшего двадцатого столетия, держалась, хирела, но по-доброму куражилась на уржумских берегах «Белорецкая ярманка», приемница Троицкой. Как и везде, были и у нее свои герои, юродивые, а то и «убивцы». 
… Гуляла и веселилась, торговала и плясала бесшабашная ярмарка. Горожане, бывало, особо спешили «за дешевкой», где торговцы пускали мануфактуру на копейку за два аршина подешевле. Тут уж не зевай, поспешай. А то расхватают вмиг и не достанется. 
Устает к вечеру «колобродить» ярмарка. Затихает. Купцы отправляются ночевать в прохладные «нумера» гостиницы. Весь остальной люд, кого не приютили знакомые и родственники в городе, устраивается здесь же – на лугах. Коротка для отдыха летняя ночь, когда заря с зарею вплотную сходятся. 
В шалашах, под тряпочными навесами, под телегами сонно сопит, что-то бубнит спросонья себе под нос приезжий торговый люд, прикидывает в уме дневные барыши, пока совсем не сморит усталость. А утром, только заорут за речкой и за дальним прудом первые петухи, зашевелится, зачешется, завозится гостеприимная ярмарка, готовясь к встрече первых посетителей нового дня. 

Александр Минин. Белорецкая ярмарка // Знамя октября – 2001 г. № 66 

На фото: Белорецкая ярмарка в советское время

 

Бомжи и нищие в СССР 

Была и такая категория в СССР, как в раннем, как и в позднем. Тема бездомных была в России всегда, хотя советское правительство, особенно послесталинское старалось решить эту проблему, поставив цель наделить каждую семью отдельной квартирой. 
О "бомжах" раннего СССР можно много узнать немало интересного из судебно-следственных дел того времени. Шатаясь по разным деревням, "калики перехожие" видели многое, общались с разными людьми и были хорошими информаторами для ЧК-ОГПУ-НКВД, а иногда и сами становились обвиняемыми. А если задержали в прифронтовой полосе, могли и расстрелять. Так в 1918 году в Вятской губернии был задержан некий бродяга, признанный как шпион Эсмондт, и расстрелян. Если почитать материалы его дела, можно узнать, что он сам признался, что шпион и якобы по заданию белогвардейского штаба был пришел в Вятскую губернию. 
Вот интересны показания обвиняемого бездомного Щекотова Егора Яковлевича, арестованного в середине 1930-х годов в Белохолуницком районе, из которых можно узнать много интересного о его жизни: 
"Признаю себя виновным в том, что я с 1925 года бродил по разным деревням, не имея определенного места жительства, но никакой антисоветской деятельности за это время я не вел. Правда, я много слышал от нас недовольствия против мер партии и советской власти, но сам не поддерживал потому что бедняка меня, не имеющего определенного места жительства они почти не касались. 
Правда я знаю многих классово-вредных элементов из числа моих бывших хозяев, у которых я работал, но с последними в настоящее время никакой связи не имею, часть из них уже померла. 
Мне некто предлагал заняться антисоветской деятельностью с определенной целью, хотя материальное положение мое особенно за настоящее время особенно ухудшилось. 
В Нагорский район я попал по дороге, пробираясь в Халтуринский район. Хотя это и в противоположную сторону, но я шел неспеша, по окольным районам только с той целью, чтобы доставить себе пропитание через милостыню. 
В Нагорский район я пришел из села Сырьяны Белохолуницкий район и через деревню Кошлячье уже Нагорского района прошел в село Заево, из Заева я ушел в село Николаево, а оттуда по дороге на село Нагорское в деревне Плетни был задержан. 
Шел по этому маршруту без всякой цели, заходил в деревни к кому попало, были случаи ночевал ночи по две и по три у 1 гражданина, но исключительно с целью помыться в бане или отдохнуть, к тому же имея плохую одежду меня по дороге задерживали морозы. 
Больше показать ничего не могу" (ЦГАКО ф.Р-6799 оп. 1 д. 1350 лл.15-15 об.). 
Приговор Щекотову был сравнительно мягкий (дело было еще до 1937 года): "Приговор: дело производством прекращено за недостаточностью улик, подписка о невыезде аннулирована".

 

Противопожарная безопасность в Вятской губернии

Строительство пожарных депо с возвышавшимися над ними каланчами получило широкое распространение в первой половине 19 века в период перестройки многих городов по новым регулярным планам. Одной из причин упорядочения застройки были частые пожары, которые за считанные часы испепеляли целые города, сплошь состоявшие из огнеопасных деревянных строений, поставленных без соблюдения необходимых разрывов. 
Большое значение, придававшееся пожарной безопасности городов и, соответственно, возведению специальных депо для содержания пожарных расчетов и проживания личного состава, подтверждается и тем, что здания эти создавались лучшими архитекторами. Являлись истинными произведениями зодчества, служили украшением застройки и предметом гордости горожан. 
Наиболее яркий пример – пожарная каланча в ансамбле центральной площади Костромы, построенная в 1820-е годы губернским архитектором П.И.Фурсовым. 
Здания, где размещались учреждения по тушению и профилактике пожаров, зачастую одновременно служили и местом пребывания полицейских частей. Такие постройки назывались съезжими домами (дворами). Известна Сущевская полицейская часть на СЕлезневской улице в Москве, построенная около 1818 года. 
Те же архитектурные мотивы вдохновили инженера-архитектора А.С.Андреева, по проекту которого в 1867 году на улице Царево-Константиновской (совр. ул.Свободы) в Вятке построили городскую пожарную часть. Это здание дошло до нас в искаженном виде: два верхних этажа были надстроены в 1950-х годах, а верхушка каланчи утрачена. 
Самой интересной постройкой подобного функционального назначения в области является «пожарка» в городе Советске - бывшая слобода Кукарка. 
А вот в Уржуме находится совершенно необычное, уникальное в своем роде сооружение – колокольня-каланча бывшей Митрофаниевской церкви. Колокольня построена в 1913 году. Она представляет собой оригинальное многоярусное сооружение, завершенное крупной главой с расположенной под ней смотровой площадкой, опоясывающей шею столпа. Над уширенным основанием колокольни прежде возвышались две симметричные главки с крестами, ныне утраченные. Сама кладбищенская Митрофаниевская церковь была построена намного раньше колокольни, в 1846 году, но не сохранилась. 

Е.Скопин. Архангел над Уржумом // Кировская искра – 1999 г. № 1 

На фото: пожарные каланчи в Советске (Кукарке) и Уржуме

 

А.Н.Радищев на Вятской земле: "Народ боязливый и добрый..."

Осенью 1790 года через Вятскую губернию проезжал известный писатель Александр Николаевич Радищев, следовавший по Сибирскому тракту на десятилетнюю ссылку в Илимск. В его дневнике есть упоминания о вятских селах и деревнях. Например, он так писал о селе Муки-Какси Малмыжского уезда: 
«Не доезжая оной деревни 5 верст, реку Вале переезжали. Летом на ней паром, шириною сажен в 25. Иным годом разливается на дорогу. По реке лес черный, а немного далее ель и прочее. Две версты от реки – вотские деревни. Они овинов не имеют, хлеб молотят сырой, а когда молоть, то сушат в печах. Народ боязливый и добрый. В Какси один овин. Живет один отставной сержант с семьею, держит постоялый двор».

 

Архивные фонды. Рекрутские дела 

Как правило, в архиве ЦГАКО подобные фонды очень скудны. Например, рассмотрим содержание фонда 1142 по Уржумскому уезду, что мы здесь можем найти: 

Журналы за 1811, 1812, 1813, 1831 гг. Дела 1-4 

Формулярные списки рекрутов за 1853 г. Дело 4а. 

Списки рекрутов за 1867 г. Дело 4б. 

Реестр входящих бумаг Уржумского рекрутского присутствия. Дело 5.

Журналы заседаний по рекрутскому набору за 1883, 1886, 1887, 1888 г. Дела 7-10.

Указы и предписания Вятской казенной палаты за 1888-89 гг.

Таким образом, из всего фонда сведения по уржумским рекрутам мы можем получить только за 1853 и 1867 годы.

 

Легенды Кривоборского городища

Вятского уезда с.Чепецко-Ильинского священника Иоанна Рязанцева 

25 сентября 1866 г. 

Вятскому уездному исправнику 

В нашем приходе, Летовской волости, близ починка Криоборского, отстоящего от села Чепецко-Ильинского в 12 верстах есть по выражению народному городище. Городище это находится по берегу реки Чепцы, покрытого лесом. С северной стороны защищено весьма крутым берегом реки Чепцы, с востока и запада – оврагами, с юга – рвом и насыпным земляным валом. Оба оврага ровно и насыпь очень круты и выходят прямо концами к речке Чепце, так что положение городища выходит полукругом. 
Есть предположение, что овраги эти не были так глубоки и обрывисты в первоначальном своем виде. Земля, взятая из них, употреблена на земляной вал вокруг городища. Впрочем быть может мое заключение и ошибочно, потому что я не смог хорошо рассмотреть по причине густоты леса и крутизны оврагов. Площадка городища в длину и ширину не более кажется 50 саженей. Отсюда хорошо видно Спиридоновское городище, которое разрывал г.Лерхе и Волчевское - близ с.Волчья Вятского уезда. Основание и существование всех трех городищ по народному преданию одновременно. Так в народе есть легенда, которая гласит так, «что де с нашего Кривоборского городища богатыри перекидывались железными палками (весом примерно пуда в 2) на Спиридоновское и Волчье городища. Расстояние как до того, так и до другого городища по прямому направлению примерно верст 30. 

ЦГАКО ф.574 оп. 1 д.1022 лл.16-16 об.

На фото: современный вид городища. Фото с сайта dostoyanieplaneti.ru

 

"Изыскатели старины" или о первых кладоискателях

Председателя Уржумской уездной земской управы Вятской губернии 

9 июня 1886 г. 

Его Превосходительству господину Вятскому губернатору 

На предложение вашего Превосходительства от 6 марта с.г. за № 266 честь имею сообщить, что по забранным мною сведениям, в здешнем уезде нет лиц, занимающихся раскопкою курганов, гор и прочего. Но в 1883 г. студент Казанского ветеринарного института г.Дмитриев производил раскопку двух старинных кладбищ, находящихся в поле жителей деревни Нурбели Сернурской волости и на церковной земле села Сернур, и будто бы в некоторых могилах нашел женские украшения и разные вещи из железа, какие предметы и увез г.Дмитриев в Казань. 
Изысканием старины, кажется, занимался еще бывший консерватор Императорского Казанского университета, а ныне библиотекарь Томского университета г.Кузнецов, но находил ли он что либо - мне неизвестно. 
Из курганов указывают на так называемое «городище» при селе Лебяжском Лебяжской волости; здешние жители отыскивают клад, но находил ли кто из искателей что-либо неизвестно. Отыскивают клад на своем поле еще жители починка Степанова Косолаповской волости, - о находках здесь также неизвестно. Затем, в Кичминской волости, вблизи Уржумско-Яранского коммерческого тракта, на земле крестьян деревни Родниной, в овраге недавно усмотрена пещера с несколькими ходами. По первоначальному осмотру в этой пещере и ея корридорах ничего не найдено, но подробного осмотра пока нельзя было сделать, т.к. в некоторых местах корридоров стояла вода, а корридор довольно узок и низкий. 

ЦГАКО ф.574 оп. 1 д.1022 лл.16-16 об.

 

Старинные детские игры

В 1870-е годы вятские статисты записали, как дети играли в различные игры. Самыми популярными из них оказались лапта, шар, чиж, круг, жюль, лунки. Теперь ознакомимся с ними и мы...

Лапта. Дети разделяются на две партии, назовем левая и правая сторона. Один из мальчиков левой стороны бросает мяч кверху, другой подшибает его рукой. Мальчики правой стороны ловят этот мяч и бросают в мальчика левой стороны, которые в это время должны перебежать на другую сторону. Если мячик попадет в которого-нибудь мальчика, то его удаляют из игры, а дети меняются ролями: будет бить правая сторона, а левая ловить мяч. 

Шар. По жребию один мальчик идет в поле, остальные становятся в ряд. Первый катит шар по земле, а другой подшибает его палкой. Мальчик, стоящий в поле, ловит шар и бросает его в палку, где она остановится. Если он попадет, то становится в ряд играющих, а кто бил, идет в поле. Если же не попадет, то снова идет в поле. 

Чиж. Вколачивают заостренный кол, называемый «бабой» в землю, оставляя только небольшую часть его. На кол ставят «чиж» (это палочка с одного конца заостренная, а с другой толстая). Около кола обводят на земле круг. Затем по жребию один идет в поле, за него выбирается другой. Если же чиж упадет далеко за черту, то бьющий бежит за палкой и ею стучит о кол. В это же время из поля стараются схватить чиж, кто первый ударит о кол, тому и бить. 

ЦГАКО ф.574 оп.1 д.1021 лл.14-14 об.

 

Судьба учительницы

В старину у вдовой матушки, оставшейся одной с оравой детей на руках, чтобы выжить, выбор был невелик - либо пойти в просфирницы при церкви, либо в учительницы. В конце 19 века появляется еще один вариант - земские библиотеки. В первую библиотеку села Лебяжье, открывшуюся в 1897 году, пошла работать матушка Серафима Загарская, оставшаяся после смерти мужа-священника с семью детей на руках. Но все же многие шли работать учительницами, к тому же дочери священников в большинстве своем учились в Вятском женском епархиальном училище, где готовили как раз учительниц. Таким образом девушка из духовной семьи получала не только образование, но и профессию, которая часто помогала выжить ей и ее семье в случае ранней смерти отца семейства.
В 1898 году в селе Сезенево Слободского уезда умер священник Василий Варсонофьевич Трапицын, которому не было еще и 40 лет. Супруга его осталась с шестью детьми на руках, младшему из которых было всего несколько месяцев. Чтобы прокормить семью, матушка пошла работать в сельскую женскую церковно-приходскую школу, в которой и проработала 15 лет. Далее она вынуждена была оставить эту должность, так как, как сообщал ее вдовий "послушной список", она "лишилась зрения". Кроме этого, матушка получала на содержание семьи 24 рубля в год из эмеритальной (пенсионной) кассы духовенства и пользовалась "некими пособиями от родственников, но в неопределенном размере". 
Матушка дала достойное воспитание своим детям. Все они стали уважаемыми детьми. Сыновья Сергей и Николай, как было нередко в то время, не пожелали стать священниками, и накануне революции один учился в Казанском художественном училище, а другой на землемера. Их брат Аркадий учился в Вятской духовной семинарии, но закончить ее, скорее всего не успел.

Источник: ЦГАКО ф.237 оп.70 д. 1348 лл.481 об.-482

На фото: Елизавета Гавриловна Трапицына и ее дети. Фото предоставлено потомками

 

Стал служителем Божьим бывший урядник

До второй половины 19 века в среде духовенства служение Богу и Церкви было потомственным. Редко кто-то выходил из духовного сана. Это было, скорее всего, исключение из правил. Типичный пример биография псаломщика Гавриила Васильевича Сатрапинского. Сын дьячка, после окончания духовного училища он где-то только не успел послужить (и письмоводителем, и урядником, и рабочим, и в армии), но в конце-концов возвращается к служению в Церковь, как служили в ней многие поколения его предков (а духовный род Сатрапинских был довольно многочисленным). Причиной этого стала болезнь, а затем, очевидно, и смерть отца. 
Обратимся к "послужному списку" псаломщика Гавриила Сатрапинского из села Богородского Нолинского уезда за 1913 год:
"Псаломщик Гавриил Васильев Сатрапинский, 58 лет. Родился в 1855 г. 25 марта. 
Происходит из духовного звания, сын дьячка. 
Уволен из высшего отделения Нолинского духовного училища в 1869 г. По увольнении из духовного училища частичным образом значился письмоводителем в Малмыжском полицейском управлении и Сюмсинском лесничестве. 
Состоял в военной службе в 156 запасном пехотном армейском батальоне младшим писарем в 1877 и 1878 гг. 
Был полицейским урядником в Малмыжском уезде. 
Служил старшим рабочим на Оренбургской железной дороге с 1886 по 1897 гг. 
С 1897 по 1904 гг. по благословению преосвященного Алексия исправлял обязанности псаломщика в с.Шоре Уржумского уезда. За болезнью отца своего диакона псаломщика Василия Сатрапинского и оставления временно до поступления в псаломщики был церковником в Малмыжском Богоявленском соборе. Определен временно исполняющим должность псаломщика к Вознесенской церкви с. Ильинского Яранского уезда 8 апреля 1909 г. 
Утвержден в должности псаломщика 14 декабря 1909 г. 
Преосвященным Павлом посвящен в стихарь 10 января 1910 г. 
Перемещен к сей церкви по распоряжению епархиального начальства 13 декабря 1910 г. 
Содержания не получает. 
Натурой от прихода получил ныне сумму около 12 рублей. 
От обработки своей земли за вычетом расхода получил ныне около 17 рублей. 
Женат. 
В семействе у него жена Александра Ананиева, дочь отставного унтер-офицера, 49 лет. 
Дети: Алексей 23 лет, род. 16 марта 1890 г., состоит на военной службе. 
Константин 21 года, род. 26 февраля 1892 г., живет при отце (ГАКО ф.237 оп 70 д. д. 1348 лл. 338-340)".
Дальнейшая судьба Гавриила Сатрапинского, к сожалению, не известна. 
С конца 19 века и особенно в 20м в истории духовных семейств картина меняется. Все больше отпрысков духовных семейств оставляют духовное поприще и поступают учиться в светские университеты, чтобы в последующем стать врачами, учителями, чиновниками. Сын священника Уржумской тюремной церкви Константина Пономарева в предреволюционное время тоже служил урядником в Омутнинском заводе. На смену им шли в духовные училища и семинарии выходцы из крестьянства, многие из которых стали впоследствии известными священниками и архиереями.

 

Когда на Вятке появились китайцы?

Точно ответить на этот вопрос, наверное сложно. Скорее всего, "Поднебесная" открыла для себя и своих торговцев Вятку еще в давние времена. 
Правда, газета "Вятская речь" сообщала о появлении китайцев в Вятке не ранее 1910 года: 
"Китайцы и цыгане. В городе в последнее время появились китайцы и цыгане. Первые показывают обезьян и морских мышей, вторые гадают". (Вятская речь - 1910 год № 121).
Второе массовое пришествие китайцев могло быть в годы Первой Мировой войны, когда земство стало привлекать их как дешевую рабочую силу для сельскохозяйственных работ (правда, в Вятской губернии для этого привлекали также военнопленных). 
Так или иначе, к началу 1917 года в Вятской губернии была уже значительная китайская диаспора. Упоминания о китайцах нередко можно встретить на страницах газет того времени. Например, в 1917 году "Вятская мысль" сообщала о таком случае: "14 декабря в доме Клабукова на Казанской улице неизвестный человек ранил выстрелом из револьвера китайского подданного Чжань-Куй. Китаец для оказания ему медицинской помощи препровожден в больницу"(Вятская мысль - № 111 1917 г. 17 декабря). 
После революции китайцы, как известно, перешли массово служить к большевикам, которые неплохо платили, но в основном в подразделения ЧК И ЧОН. 
В архиве ЦГАКО есть документ "Алфавитная книга заключенных ВЧК" за 1918 год, в которой упоминается целый ряд китайских имен:
Салы-Эть 
Си-Ян-Су 
Сим-Ким-Не 
Ся-Ван-Вон 
Са-Ли-Ти 
Соль-лига 
Соль-Иха 
Тинь-Си-Ду 
Тно-Чер-Чер 
Уэн-Чусет-Изши 
Убаш-Ким 
Ша-Ма-Ви 
Ше-Вада 
Шень-Дунь-Сы 
Шон-Шон-Ды 
Шан-Хао-Лин 
Ши-Ли-Гон 
Шу-Фон-Кви 
Шам-Тэн-Шу (ЦГАКО ф. Р-1322 оп. 2 д. 12).
Нельзя исключать, что из разряда заключенных Чрезвычайной Комиссии китайцы могли и перейти в разряд ее сотрудников. Смысла содержать в заключении такое количество китайцев не было, проще их было переманить к себе на службу.
К сожалению, сведений об участии китайцев на стороне Красной армии в годы Гражданской войны почти не найдено. Известно только то, что китайцы участвовали во взятии Ижевского завода осенью 1918 года. Также в городе Нолинске на службе у большевиков был некий "экспедиционный отряд", состоявший из австрийцев и китайцев. Большинство из них погибло в бою с повстанческо-степановским отрядом в августе 1918 года. Известно имя одного из китайцев, служившего в 1-й роте Нолинской Красной армии, - Лифа Лилайя (ГАКО. ф.Р-3248.оп.2.д.38).
Из показаний свидетеля К. от 26 февраля 1930 г.: " В этом доме, где помещалось духовное училище, находился тогда военно-революционный комитет, комитет ВКП(б), уездный исполком и уездный военкомат, тут же было общежитие экспедиционного отряда, в числе коего было много австрийцев и китайцев. Когда этот дом подожгли, этот дом был уже оцеплен отрядом белогвардейцев из банды Степанова. Таким образом все находившиеся в этом доме люди и общественные работники… были живьем сожжены или при попытке бегства из дома при выходе расстреляны"(ЦГАКО ф. Р-6799.оп.9.д.СУ-10124.т.1). 
Учитывая, что в Нолинске погибло всего 16-18 интернационалистов, численность китайцев здесь была, видимо, невелика. Весьма вероятно, это был не единственный китайский отряд на территории Вятской губернии...

 

Улыбнитесь. Как князь Гагарин хотел в Уржуме арестовать Маркса и Энгельса 

...Еще в 1894 г. будущий большевик Н.П.Брюханов организовал кружок ссыльных, который установил связь с учащейся молодежью. Узнав об этом, вятский губернатор Клингеберг командировал в Уржум статского чиновника особых поручений князя Гагарина с секретным поручением произвести обыски и аресты.28 сентября 1899 г. в 9, 5 часов вечера Гагарин произвел обыски у 11 человек. На другой день князь Гагарин дал шифрованную телеграмму вятскому губернатору, в котором сообщалось, что при обысках в Уржуме оказалось: «запрещенные женевские издания на французском языке, несколько русских сочинений без цензуры, письма, по которым видна связь с Нолинском и Орловым». При обыске было взято 11 книг на русском языке и 5 на французском, несколько рукописей и 2 письма от политических ссыльных – Кудрявцева (из Нолинска) и Синдович (из Орлова). При этом держиморда князь Гагарин переусердствовал. Круглый невежа в политических вопросах, князь Гагарин прочитал письма, в которых упоминались имена Маркса и Энгельса, отдал приказ уржумскому исправнику немедленно выяснить местожительство Маркса и Энгельса… 

Старый Уржум // Вятская правда - 1934 г. № 285

 

Загадочный Дрелевский

История убийства вятского комиссара юстиции Ю.А.Дрелевского (или правильно говоря - Дрылевского) на юге Вятской губернии в августе 1918-го до сих пор окутана тайной. В то время как бойцы его отряда подались на север воевать интервентов (судя по автобиографии одного из них), он зачем-то попер в охваченный Степановским мятежом Уржумский уезд, причем почти в одиночку, взяв за компанию другого комиссара. На северной окраине уезда, около села Петровского они были схвачены крестьянами и отправлены в мятежный Уржум.
Трапезников Михаил Капитонович, житель д. Скрябино вспоминал: "В ту пору я работал в Аркуле. Пришел домой на выходной. Помню со стороны Уржума на подводе приехали два комиссара. Отпустив подводу, остались в нашей деревне, зашли в дом Григорьева Саввы Ивановича, попросили поставить самовар и сварить яиц. Здесь за чаем и схватили их нагрянувшие из Петровского бандиты. Как они прослышали о приезде комиссаров–неизвестно". 
Новгородцев Александр Данилович, житель с. Петровского: "Я в то время работал в волисполкоме вместе с секретарем исполкома Семеновым Николаем Минеевичем. Из деревни Скрябино бандиты привели в волисполком задержанного там комиссара. Связались с Уржумом, откуда потребовали немедленно доставить комиссара в город. Его посадили на подводу и увезли. Видимо его в волисполкоме не допрашивали. Был ли с ним задержан кто-либо еще, я не помню". 
Довелось найти и судебно-следственное дело местного крестьянина, который в августе 18-го конворировал в Уржум неких комиссаров из Петровского. Что это был Дрелевский он так и не узнал до своего расстрела, не догадался и следователь- чекист.
Из показаний крестьянина Николая Перевозчикова: " ...По уходе белогвардейцев в Нолинск, Шишкин остался в Петровске за военного руководителя от белых, и когда белогвардейцами были арестованы лица без документов, Шишкин выгнал нас сопровождать этих лиц в Уржум, дал нам за старшего Михаила Перевозчикова, конвой нас было 4 человека со старшим Кирилл Белоногов, Андрей Задорин, я и старший. Дал нам Шишкин для сопровождения задержанных винтовки, мы и повели, дорогой разговорившись с ними, мы узнали, что один из них красноармеец, а там не признавался, потому что расстреляют. Мы их ведя через деревни покупали им хлеба и вообще кормили их, довели их до Уржума и сдали их в штаб белогвардейцев, но при сдаче не сказали, что один из них красноармеец".
Есть и воспоминания о том, что Дрелевского видели в Уржумской тюрьме и как его отвели на расстрел. Уржумский большевик Ф.Мачехин вспоминал: " Первая участь дана погибнуть от рук палачей буржуазии тт. Дрелевскому, Нолинскому военному комиссару Карелову и 3-му не помню фамилии. Все они трое в час ночи были взяты из тюрьмы, под конвоем для расстрела, но последний благодаря темной ночи и своей удалости сумел дорогой ударить одного из конвоиров и в суматохе бежал и скрылся, а остальных же двух постиг зверский расстрел". 
Официально считается, Дрелевский был расстрелян 19 августа. На следующий день Уржум был занят войсками Красной армии. Могила Дрелевского была раскопана, у него даже еще шли наручные часы, на которые не позарились убийцы. Через несколько дней комиссар Дрелевский и другие красные, погибшие в боях со степановцами, были торжественно похоронены на центральной площади Уржума.
Газета «Известия Вятского губернского исполнительного комитета» писала 30 августа 1918 года: «Утрата поистине ужасная: из рядов энергичных работников выбыл один навсегда, навеки… Никто более не увидит в желтой куртке и темных очках всегда с кипой дел, всегда о чем-нибудь заботящегося и кому-нибудь оказывающего помощь. Ушел борец… Погиб… добрый и справедливый начальник, хороший товарищ и отзывчивой души человек…»
Не считая воспоминаний Мачехина, других свидетельств об убийстве Дрелевского нет. Отсюда вопрос, кто же на самом деле совершил убийство - степановцы, красные или местные крестьяне.
Загадочно и то, что в фонде Вятского комиссариата юстиции (архив ЦГАКО) не удалось найти никаких сведений о комиссаре Дрелевском. Как будто его и не было. Или ... документы о нем уничтожили, придумав красивую легенду и назвав его именем центральную улицу города Вятки.
Кто и зачем убил Ю. Дрелевского - вопрос остается открытым.

 

 Судьба кулацкая

 

Жил в стародавние времена, а именно лет сто с небольшим назад, в селе Сырьяны Слободского уезда трудолюбивый крестьянин Василий Иванович Кузнецов. Как и большинство трудолюбивых мужиков того времени, он смог выбиться в люди благодаря своему уму и труду. Еще до 1914 года Василий Иванович открыл в селе свою хлебную лавку, в которой продавался свежайший белый хлеб, который выпекался в его пекарне. Не удовольствуясь этим, Василий Иванович стал ездить по ближайшим базарам и ярмаркам продавать свой хлеб. Поскольку белый пшеничный хлеб был дороже ржаного, Кузнецов быстро разбогател, купил земли, на которой, очевидно, и выращивал пшеницу, нанимал для работы батраков, давая им работу и жалование. 
Грянула война. Белый хлеб стал не в почете из-за кризиса военного времени. Василий Иванович получил должность лесного объездчика, занимался лесозаготовками. Для помощи ему власти прислали отряд военнопленных. После революции, Кузнецов в 1918 году приобрел за свой счет лесные делянки, на которых с помощью работников-бедняков вырабатывал древесину и сплавлял ее транзитом. Правда, непонятно, куда мог идти этот лес, ведь в окрестностях Вятской губернии шла гражданская война... 
После того, как в 1921 году лес ушел окончательно к государству, Василий Иванович возвращается к старой работе или, говоря по-современному, бизнесу. Даже накануне коллективизации на его полях работало 10-20 человек. 
Все благосостояние закончилось в конце 1920-х годов. Сначала Кузнецов был обложен "индивидуальным налогом" как кулак и должен был сократить своих работников до двух человек. Своего отношения к власти он не скрывал и говорил: «Из за вас активистов крестьянину трудовому становится жить тяжелее. Вы подводите под разорение трудовое население... Советская власть начала разорять с самого начала. В 1918 г. комбед с меня взял 100 пудов и 100 штук мешковой тары. За эти дела я с вами расправлюсь».
В время проведения лесозаготовок в 1930 г. он не принял "твердого задания" и в целях избежания работ на лесозаготовках скрылся с места своего жительства. Долго бегать не пришлось, пришлось пройти суд и тюрьму...
В 1932 году Василий Иванович вернулся на родину. От его хозяйства и предприятия к тому времени уже ничего не осталось. Все, что было, включая дом со всем имуществом, прибрал к себе молодой колхоз "Новая деревня". Василий Иванович пытался вернуть свое имущество, в чем ему было отказано. К колхозникам и представителям власти он не мог скрывать клокотавшей в нем ненависти, называя их "жуликами, ворами и сволочами", угрожая личной расправой. Ведь из-за них он потерял все... В частности свидетели приводили такие слова Кузнецова:
- За ликвидацию кулачества вы скоро расплатитесь, я Вас всех перестреляю. Недолго вам осталось жить. Ваш колхоз скоро развалится и вы все пойдете сбирать. Как председатель сельского совета, так и председатель колхоза за их политику пострадаете.
- Все коммунисты жулики и воры. Теперь довольно поиздевались, скоро настанет конец. Колхоза вам не построить, все равно он развалится.
- Все равно вас воров и жуликов из колхоза, недолго вам осталось существовать. Теперь я вышел на дорогу и вновь засудить вам не удастся, с вами я сумею справиться.
Свидетель О. впоследствии засвидетельствовал такой эпизод встречи с Кузнецовым:
"26 сентября 1932 года он устроил целую серию угроз по отношению местных коммунистов и общественных работников. Заходил в контору правление сельхозартели «Новая деревня», где всячески ругал председателя сельского совета и председателя колхоза говорил, что советская власть разорит крестьян. Называл коммунистов тварями, сволочами и жуликами. Затем был в складе местного потребобщества, где также самым оскорбительным образом ругал коммунистов и комсомольцев. Затем в моем присутствии, в присутствии председателя сельского совета Шутова М.М. и других работников кричал и угрожал: «Советской власти ничего не сделать с нашим братом. Вы мне все равно ничего не сделаете». Потом Кузнецов обратился непосредственно ко мне: «А это О. коммунист сопляк, которого я не признаю. Что мне ваша партия е... я ее. Мне ничего не страшно, ничего мне ваша партия не сделает. Я прошел немало тюрем и умирать мне не страшно». Кузнецов замахивался на меня кулаком, но удара не нанес. Затем на улице в селе Сырьяны около пожарного сарая Кузнецов также ругал по адресу советской власти: «Советская власть ничего для меня не значит. Никакого сельского совета я не признаю. Все равно вы скоро вылетите». Потом опять Кузнецов обратился ко мне и поднося кулак к моему лицу говорил: «Тебе что надо. Тебя все тут … закормили и ты тявкаешь как собака». 
Вследствии такой агитации и угроз колхозники начали выходить из колхоза, и органы вынуждены были вновь применить меры к Кузнецову. В 1933 году особой тройкой при ПП ОГПУ Нижегородского края он вновь был осужден на 5 лет лишения свободы. Дальнейшая судьба неизвестна...

Источник: судебно-следственное дело В.И.Кузнецова ЦГАКО ф. Р-6799 оп. 6 д. су-8203

При ознакомлении с материалами судебно-следственного дела Василия Ивановича Кузнецова, можно узнать и некоторые другие подробности истории его жизни и его семьи.

Кузнецов Василий Иванович был участником Первой Мировой войны. Он был ефрейтором в Вологодском полку (призвали в 1914), был комиссован по контузии в начале 1915 года.
Предприимчивым человеком, судя по всему,был и его отец - Кузнецов Иван Яковлевич. Он числится домохозяином двух домов в сельскохозяйственной переписи 1917 г. Отец же начал торговлю хлебом ещё до революции.Тогда же семья активно использовала наемный труд, хотя надо отметить,что по той же переписи именно у Ивана Яковлевича Кузнецова больше всего в селе усовершенствованного сельскохозяйственного инвентаря.Лидером по использованию наемного труда был Макар Емельянович Порошин - родной брат жены. А вот усовершенствованный инвентарь он почти не использовал.Эти два домохозяина сеяли больше всего в селе хлеба в 1917 году.Этот же И.Я Кузнецов был помощником церковного старосты в 20-е гг. Примечательно,что ни в одном документе (ни о его сыне, ни о его внуке), о Кузнецове Иване Яковлевиче ни слова.Видимо, односельчане выгораживали старика. Ну а его сына уже выгородить было невозможно - он был активен, резок и прямолинеен. 
Кузнецов Василий Иванович умер в Белой Холунице весной 1944 года от плеврита и дыхательной недостаточности. Заявитель о смерти - какая-то неизвестная мне женщина, похоже он у неё снимал угол. Работал в Климковсом лесхозе.С женой он развелся ещё в 1930 г. Сыновья успели уехать ещё до коллективизации (текст Екатерины Чирковой). 

Женщина, подавшая заявление о смерти В.И.Кузнецова - Надеева Тамара Ануфриевна, Белая Холуница,ул.Коммунаров д. 62. Дома этого уже нет, но может быть родственники её отзовутся?

Фото из судебно-следственного дела (ЦГАКО ф. Р-6799 оп. 6 д. су-8203).

 

Штраф за проповедь 

В старину священники, которым вменяется в пастырскую обязанность говорить проповеди, обычно брали их уже из церковной литературы, но нередко были и такие, кто сочинял свои проповеди. Церковное начальство строго следило за этим и отмечало в "послужном списке" священника, сколько он провел проповедей и бесед с прихожанами за год. Проповеди своего сочинения тоже отмечались. Часто писали: "Говорит одну (две, три) проповедь". В этом случае не совсем понятно, за какой период времени имелось такое число проповедей, поскольку священник обязан говорить проповедь после каждого богослужения.
За не-произношение проповедей на службе наказывали, даже если она была своего сочинения. Так, в 1850 году священник села Полынского Слободского уезда Иоанн Михайлович Сатрапинский был наказан - "За неговорение проповеди своего сочинения в сем году оштрафован взысканием одним рублем серебром в попечительство о бедных духовного звания" (ЦГАКО ф.237 оп.70 д.1287 лл.309 об.-310).

 

Была такая должность - культурный надзиратель...

Запись о ней встретилась в метрической книге прихода села Кикнур Яранского уезда за 1909 год, когда крестным у новорожденного сына крестьянина деревни Малое Падашево Алексея Игнатьевича Шарыгина стал "Шаптинского лесничества культурный надзиратель Адриан Арсентиев Князев".
Интересно, что если мы обратимся к истории, должность эта не имела никакого отношения к культуре. А отношения она имела к лесным культурам. Культурный надзиратель входил в состав так называемой "лесной стражи" в лесничестве и должен был следить за лесопосадками (лесными культурами) и организацией ухода за ними. Впоследствии пришедшие к власти коммунисты сохранили эту должность. Упоминание о ней можно найти в документах 1930-х годов. Затем функции "культурных надзирателей" перешли к лесничим.

На фото: лесные сторожа царского времени. Фото с сайта rusantikvar.ru

Назад к списку