Известно, что на заре ХХ столетия при  Николаевской церкви села Лебяжье работало несколько дворников и сторожей, получавших жалование из церковной казны. Работу дворников нетрудно представить: зимой они расчищали территорию от снега, а летом содержали ее в чистоте, следили за церковным садом и погостом. Жалование их было невелико: церковный староста выплачивал нескольким дворникам и сторожам 11 рублей в год.  Для сравнения просфирница получала 14 рублей в год. (1). Одним из сторожей был звонарь Егор Гаврилович Хохлов, проработавший при храме с 1890-х годов и до самого его закрытия в 1935 г.  Он же зажигал  паникадила и отоплял Божий дом.

Работа церковного сторожа была небезопасной: безбожные тати могли позариться на церковную казну и богатую утварь из чистого злата-серебра и, ослепленные блеском последнего, не остановились бы и перед убийством сторожа, к тому же рядом под горой протекала Вятка, а за ней шумел бор – удобное место для бегства.  Достоверно известно, что одно из ограблений лебяжской церкви и убийство сторожа произошло незадолго до ее закрытия. Несколько отчаянных грабителей, вздумав ограбить сельскую церковь, подкараулили сторожа и коварно убили его прямо в палатке церкви, а затем без помех похитили церковные деньги. Когда занялось раннее утро, след их давно простыл. Первые прихожане застали в Божьем храме страшную картину; помощь подоспевшего фельдшера не пригодилась – убиенный давно отдал Богу душу. У меня есть мысль, что это было не ограбление, а обыкновенное убийство, поскольку оно произошло перед великим праздником Рождества Христова. Не рановато ли было совершено сие дерзкое ограбление? Однако, нельзя исключить версию ограбления церкви, т.к. незадолго до этого, в 1924 году, была разграблена могила батюшки в соседнем селе Окунево, но тут грабители крупно облажались - батюшка, скончавшийся после изъятия церковных ценностей, был погребен в бедных ризах с медными украшениями и стареньким Евангелием.

В актах Лебяжского ЗАГСа содержится любопытный факт, в  котором речь идет, скорее всего, о произошедшем убийстве, и он позволяет пролить некоторый свет на это событие: «Митянин Филипп Матвеевич, 24 лет, крестьянин д. Симашонки Лебяжского района, в браке не состоял: 6 января 1930 года был зарезан в церковной палатке.  Заявитель: Митянин Григорий (неграмотный). Акт смерти подтвержден. Справка выдана 7 января 1930 года». «Я видела, как уносили его, зарезанного, - рассказывает одна свидетельница  того утра,- я испугалась и еле вышла из церкви»

Упоминание об одном еще церковном стороже публиковалось 27 марта 1934 года на страницах газеты «Вперед» в заметке под названием «Выгнать чужаков из Савинского колхоза». Вот что сообщал ее автор Тетерин, разумеется, далеко не в похвальных тонах:

 «В Савинском колхозе, Лебяжского сельсовета, имеются расхитители социалистической собственности. К числу таких людей относится Теплых Яков Дмитриевич - бывший служитель культа. Профессию свою он переменил, приспособился к колхозу, и сейчас ведет работу тихой сапой, продолжая работать сторожем при церкви. Дмитриевич является самым ярым врагом колхозного строительства. Он собирает массу колхозников, ведет агитацию против всех проводимых мероприятий и расхищает колхозную собственность: из колхоза увез обобществленный возок и спрятал  на сарае в солому…»

  Интересно, что один из последних сторожей лебяжской церкви действительно жил в тех краях и после закрытия и разграбления ее (вот когда церковь не спас бы и десяток сторожей) смог спасти и сохранить уникальный кованый эмалированный крест с ажурными краюшками, когда-то венчавший церковную ограду. Долгие годы священная реликвия эта хранилась в семье этого человека в д. Золотавино, а затем вновь вернулась в лебяжскую церковь, вновь построенную, в алтарь, где его и застало пламя страшного пожара. Так случилось, что спасенный из одной церкви, крест этот погиб в пламени другой. Видимо, Господу так было угодно…