Известный этнограф Риттих говорит по этому поводу: «Русский тип составился в Казанской губернии из всех возможных областных русских наречий, - по преимуществу из великоруссов северных поволжских губерний. К нему примешались еще в множестве: крещеные татары, чуваши, черемисы, вотяки, мордва, которые обрусев, до того испестрили местный тип разнообразием очертаний лица, что если бы не общий язык, нравы, обычаи и одежда, то легко можно принять здешнего русского человека за совершенно особый тип, не принадлежащий ни к одной из известных пяти рас».
Тот же Риттих с очень невыгодной стороны аттестует местных женщин. «Нельзя пройти молчанием ту отличительную черту русского народа Казанской губернии, которая ставит его ниже своих собратьев других губерний; это его безнравственность и в особенности женщин. Жить незаконным браком, переходить от одного к другому, вовсе не стыдиться таких отношений, рожать внебрачных детей, также легко их хоронить, все это считается делом обыкновенным. Мало ли бывает заблуждений на свете, но является же раскаяние, краснеет девушка, скрывает свой стыд; в Казанской же губернии это составляет хвастовство и упрек тем, которые не следуют такому безнравственному порядку… Мы полагаем, что виной тому татары и их обычай иметь несколько жен, разводиться когда угодно и опять жениться на тех же или других…»

Зеленин Д. К. Кама и Вятка : путеводитель и этнографическое описание Прикамского края. - Юрьев, 1904.

На фото: старики деревни Новинская, Чебоксарский уезд Казанской губернии. Фото из фонда Российского этнографического музея.

Стремление к сепаратизму внутри Вятской губернии

Как и большинство русских губерний, Вятская губерния не представляет собой этнически целого. Едва не половина русского населения Вятской губернии не считает себя «вятчанами».
Таковы прежде всего жители юго-восточной, прикамской части губернии, уездов: Сарапульского, Елабужского и восточной части Малмыжского (в последнем впрочем больше инородцев: вотяков, черемисов и башкир, чем русских). Этнографическая граница, отделяющая вятчан от сарапульцев, идет, в пределах Малмыжского уезда, по реке Лобани (приток Кильмези), от устья которого спускается на реку Вятку и проходит около этой реки, по ея левую сторону.
«Ты из-за Лобани видно?!» таким вопросом отвечает сюмсинец, селтинец и их соседи на вопрос ккакого-либо нолинца или кильмезца, и этот вопрос равносилен словам: «ты, братешь, и говоришь не по нашему, и все у тебя не наше: ты – вячькой».

Д.К.Зеленин. Народные присловья и анекдоты о русских жителях Вятской губернии. (Этнографический и историко-литературный очерк. Вятка, 1904 г.)

Примечание. Стремление совсем отделиться от Вятской губернии начало проявляться в Сарапульском уезде уже незадолго до 1914 года. Да и до этого жители Сарапульского уезда, по словам современников, очень обижались, когда их называли вятчанами. Накануне 1914 года стали появляться фантастические проекты создания отдельной Прикамской губернии, которая бы вобрала в себя часть земель Вятской и Пермской губерний, и даже отдельной епархии. Вроде бы эти вопросы представители Сарапула обсуждали даже в Петербурге, собираясь всерьез отделиться от Вятской губернии. Неожиданно после 1917 года эти мечты стали явью - Прикамье отделилось от Вятки навсегда...

Русское население Зюздинского края - опермяченные русские или обрусевшие пермяки?

Полный аналог с Кайским краем представляет Зюздино или Зюздинский край Глазовского уезда (волости: Гординская, Афанасьевская и Бисеровская), входившие некогда в состав Чердынского наместничества. Если верить бытописателю этого глухого края Н.П.Штейнфельду (в «Календаре Вятской губернии» 1893 года, с. 24 и 25 отдельного оттиска), русское население Зюздино «совершенно опермячилось от долгого общения и родственных связей с своими соседями», «в самом складе жизни, понятий, привычек, низошло до уровня пермяков». Оно утратило по словам того же автора и свой славянский тип. «Теперь не без труда можно отличить русского крестьянина от его пермяцкого соседа. Особенно это этнографическое смешение сказывается в типе женщин, которые отличаются совершенным безобразием. Невысокий рост, крепкое мужское сложение, большая голова с редкой русой или рыжеватой белокурой растительностью, плоское лицо с выдающимися скулами, широкие нос и рот, серые и голубые и маленькие как бы подслеповатые глаза и, наконец, отсутствие бровей – все это отнимает у обитателей Зюздино всякое право причислять себя к «прекрасному полу». Мужчины также некрасивы».
Оставим все это на ответственности г.Штейнфельда, который смотрит иногда на народ с высоты какого-то аристократического величия. Мы лично склонны признать зюздинцев не опермяченными русскими, а обрусевшими пермяками (конечно не без примеси русской крови). Полное сходство зюздинцев с жителями Кая вне всякого сомнения.

Зеленин Д.К. Народные присловья и анекдоты о русских жителях Вятской губернии.

На фото: ученики Афанасьевской школы. Год не известен. Фото из фонда Афанасьевского краеведческого музея

Этнографические сведения об удельных  крестьянах подгородных деревень  Елабужского уезда  на 1849 год

О языке. Гласная о почти никак не изменяется в а. Вместо что или што некоторые поизносят штио. Согласная ч в выговоре местоимения «что» в родительном и предложном почти не изменяется в ц, как говорят крестьяне Вятского уезда: цево, о цем. Творительный падеж множественного числа заменяется нередко дательным – употребляют много таких слов, которые  чужды беседе даже полуобразованных, но эти слова едва ли не сродни всему простому классу людей; например, цыганит,  галушничат вместо осмеивать; базанит, сопет вместо кричать; булыжничать вместо попусту проводить время, часто упиваться; подокошитиничать вместо слушать под окнами; шерахориться вместо надсмеваться и проч.

…Жилища их просты, крытыя тесом  или дранницами с двух  сторон. Почти все обычно  в один этаж, низменные и не обширные. У каждого порядочного домохозяина есть так называемая  связь, т.е. изба с сенями и другою горницею – теплою или холодною, из коих первая быв освещена двумя  или тремя окнами в улицу, среднего размера, с одним, двумя или тремя (окнами) во двор; во вторых зажиточных хоромах мужики устрояют так же как и в первой, с той разницей что другой (избе) не делаюют так называемых полатей, где в зимнее время усталые крестьяне находят для себя желанный приют. В избах, вместо стульев издревле употребляются лавки, широтою в поларшина, а в праздничное время, при многолюдстве, употребляют вдобавок скамьи. Для этикета в кажд избе имеется стул или два. Жилища их в простое время чистоты особой не имеют, тем более что хозяева занимаются в них произведением изделий из дерева.

В летнее время многие, кроме землепашества занимаются выгонкой смолы, а в зимнее – большая часть  жителей делает водоносные ведра, кадцы, бочонки; другие выделывают для домов оконницы, иные – красильные кубы, поташные чаны, и некоторые занимаются небольшой торговлей. Богатых, зажиточных крестьян  немного.  Жены их, занимаясь выделкою холстов, большую часть  оных употребляют  на одеяне своего семейства, а некоторые долю продают и вырученную сумму употребляют  на свои наряды, заботу о коих редкие мужья вменяют себе в обязанность. Огородами хотя женщины занимаются, но незначительно. На продажу у них идет  в небольшом  количестве только  луковое семя и мелкий лук. Трудовое вознаграждение добрая хозяйка и в сем случае делит со своим мужем.

В праздничные дни у них не слышно особых увеселений, кроме девичьих хоров и разгульных песен, с коими смешиваются иногда звуки балалайки. Других музыкальных инструментов не слышно.

Кроме святок, пасхальных  дней и сырной недели, у них введены изстари дважды в году празднества в честь почитаемых ими святых угодников. Первоначально в летнее время из приходской церкви бывает крестный ход со святыми иконами в их селения; тогда они отправляют общие полевые и частные молебствия в домах. После отправления святых икон начинается пир, на который из окольных селений приезжают  родственники и знакомые. Такое празднество длится до трех дней, и в течение сего времени поставляемые на стол яства не убираются с утра до вечера, потому что гостей лучших, по приходе их, садят за стол и к ранее поставленным явствам прибавляют  одно какое-нибудь новое. При таком угощении, вместо одного или двух уломков, радушные хозяева пред кажд гостем полагают по 1 небольшому пшеничному хлебцу. Другое празднество совершается осенью, подобно летнему, за исключением молебствий. Расход при каждом нарочитом празднике для посредственного домохозяина при употреблении во дни мясоестия своего рогатого скота и птиц, будет стоить примерно до 3 рублей серебра.

Особенности общественного быта. В каждом удельном селении выборный есть главное лицо: он наблюдатель за порядком и распорядитель в общественных действиях, а потому всякое событие необыкновенное, всякое дело общественное и самые беспорядки доходят первоначально до его сведения. Каждое сведение он поверяет первее суждением собственным, а потом отдает на суд мира или Приказа. И мирские сходы бывают по его приглашению, чрез десятников, коих обязанность  подобна действию нижних полицейских служителей. На мирских сходках хотя обсуживаются некоторого рода буйства, дерзости и беспорядки жителей, но без участия Головы Приказа наказания виновных в нарушении общественного спокойствия не утверждает и не выполняется. Сбор общественных денег  бывает по смете удельного начальства и производится выборным или сборщиком податей для передачи по принадлежности.

Местные обычаи при разделе имений могут быть трех свойств: А. при отделе самими родителями одного  сына на особую одворицу Б) при удалении его из-под крова отеческого по собственному желанию и В) при разделе имений по смерти родителей  между братьями.  В первом случае сердобольные родители добрым сыновьям выстраивают от себя дом со всеми принадлежностями, наделяют хлебом, скотом и деньгами, если оные имеются. Во 2-м родители оскорбленные непослушанием и непокорностью своего сына лишают его почти всего надела. В 3-м  - братья по смерти родителей не желающие жить в одном доме, делят наследство свое о равной части, ислючая тайного лукавства в утаение денег тем из них, у которого они были на сохранении.

При выдаче в замуж дочерей лиц небогатые родители  награждают их немногим. В наделе дают им шубу или две  нанковые, два  или три  ситцевых сарафана (шелковые бывают только у богатых), несколько будничной одежды. Шелковые косынки и платки в приданое приносят редкие. Надо сказать, что ж и девы этого уголка очень скромны и не взысканы в своих уборах.

Число грамотных на 10 дворов 2 или 3; девицы учатся грамоте у своих мастериц и весьма редко. Мальчики же обучаются  в удельном приходском училище и у клириков. Раскольнико между ними нет.

Девицы  большей частью украшаются скромностью; некоторые из них по христианскому благочестию не поют даже песен и чуждаются пляски. Помню, в означенных селах в течение 10 лет едва ли не 1 из них принесла плод беззакония.

Д.Зеленин. Этнографические сведения об удельных  крестьянах подгородных деревень  Елабужского уезда (труд священника города.Елабуги Михаила Ардашева 1849 г.) – Вятка 1917 г.