Вятский край...

Родина, мне Богом данная,
мой холмистый, тихий вятский край!
Зимняя, как бабонька румяная,
летняя, как мамин каравай.
С марта, опьяняюще-бодрящая,
с сентября, как свадебный кортеж.
Родина, как дочка, - настоящая!
Меж отъездов, возвращений меж.

Ольга Юрлова

 

Вятские Булдаковы

Фамилия Булдаковы - вятская. Известно, что актер Алексей Булдаков имеет вятские корни, точнее говоря сунские. Местный краевед В.Изместьев для него и родословную хорошую написал. Поэтому, когда смотрим фильмы с его участием, особенно цикл об охоте-рыбалке, будем иметь ввиду, что Алексей Булдаков играет вятского уроженца со всеми присущими ему особенностями...
Жили крестьяне Булдаковы не только в Нолинском уезде (Сунская земля входила в него), но и на юге губернии. В метрической книге прихода села Сернур за 1908 г. есть упоминание о крестьянской свадьбе, состоявшейся 3 февраля. Сочетался браком молодой крестьянин д.Лаптево Иван Васильевич Вершинин, 18 лет. Избранницей его стала крестьянская дочь из деревни Лопи той же Кузнецовской волости Евдокия Ивановна Булдакова. Как водилось в то время, невеста была старше жениха, ей было 20 лет. Поручителями по жениху и невесте были почему-то только родственники жениха - Вершинины. Кстати, то был тоже очень многочисленный вятский род...

 

Мамонт - имя мужское...

Когда-то бродили по Вятской земле Мамонты... Нет, бродили не слоноподобные звери с бивнями, а обычные люди (хотя в ледниковом периоде и настоящие мамонты водились). Мамонт было мужским именем, необычным для нашего времени, поскольку то же имя стало синонимом грозного животного.Никто не назовет теперь свое чадо Мамонтом... Само имя восходит к нескольким древне-христианским святым, которые носили имя Мамант (по-гречески значит «материнский», «сосущий материнскую грудь», от позднего μαμμα («мамма») — «мать»). Имя стало на Руси популярным, попало и на Вятку. Поэтому не удивился, прочитав в метрической книге прихода с.Сернур Уржумского уезда за 1887 г. в графе о рождении девочки Дарьи имена ее родителей, крестьян починка Удельный Шолнер - "Мамонт Яковлевич Ляжнин и его законная жена Марфа Иродионова."
В 19 веке имя Мамонт сблизилось с мансийским «манг онт» — «земляной рог», итак стали древние святые именем грозного зверя. Людское же имя его постепенно вышло из употребления. Хотя может оно и есть где-то в ходу?

именины; 4 апреля - мученик Мамант Лунгис.
19 мая - преподобный Мамант. 
11 августа и 15 сентября - мученик Мамант. 
20 ноября - мученик Мамант Мелитипский. 
16 декабря - мученик Мамант.

На фото: святой мученик Мамант

 

Отставной барабанщик...

Кроме многочисленных "унтеров" и "бомбардиров", вятские парни, уходя в царскую армию, получали там и некоторые другие специальности и навыки, которые им могли потом пригодиться в жизни. Даже музыкальные! Не знаю, был ли в русской армии оркестр, но барабанщики имелись. Впервые о применении барабанов в армии упоминается при осаде Казани 1552 года. В российской армии применялись накры (бубны) — медные котлы, обтянутые кожей. Такие «бубны» имели при себе начальники малых отрядов. Накры привязывали перед всадником, у седла. Били в накр рукояткой плети. По свидетельствам иностранных писателей, в российской армии были и большие «бубны» — их перевозили четыре лошади, а били в них восемь человек. Великий Петр тоже любили военные барабаны. Он издал указ о придании каждому воинскому соединению от сотни специального барабанщика. В обязанности барабанщика входило сопровождение войска на марше, передача сигналов в бою. По словам современников, Пётр сам неоднократно «выказывал отменную барабанную сноровку», был барабанщиком в своих потешных войсках.
Во время Крымской войны 1853-1856 гг. значение барабанщиков упало, но до начала 20 века они еще имелись в армии. Был барабанщиком в армии и крестьянин деревни Лепехино Сернурского прихода Константин Егорович Софронов. 11 ноября 1887 г. в возрасте 27 лет он сочетался браком с девицей из деревни Селюнино Екатериной Андреевной Селюниной, 19 лет. В записи в метрической книге он указан как "уволенный в запас армии барабанщик". На свадьбе гуляли многочисленные крестьяне из соседних деревень - 
Софроновы, Шабалины, Смоленцевы, Онучины; по крайней мере они упоминаются как поручители жениха и невесты.
В 1909 году был издан указ об изъятии барабанщиков из штатов военного времени и сохранении их для надобностей мирной службы и обучения, хотя в 1910 г. был какой-то указ о возрождении в армии должности барабанщика. Интересно, отдавались ли барабаны отставным барабанщикам после окончания службы? Если отдавались, то конечно и в мирное время они могли служить своему хозяину - играть на потеху публике, детворе или на свадьбе... Или старый барабан просто висел на гвоздике, навевая воспоминания о давно минувших армейских днях ...

 

Анастасия и... Анастасия

Бывает ли так, что двух близнецов называют одним именем? Это же получится полная путаница! А вот в вятской истории такое бывало. 1 ноября 1885 г. у "отставного солдата" из деревни Лепешкино Уржумского уезда Никанора Андреевича Шабалина и его супруги Евдокии Никитичны родилось две девочки. По какой-то причине, на следующий день на крестинах в церкви села Сернур им дали одинаковое имя - Анастасия...
Поскольку отец был бывший солдат, то и в крестные позвал для первой дочки солдатку Ольгу Николаевну Михееву, а для второй выбрал крестной свою старшую дочь Екатерину.

 

Было имя Паригорий...

Поистине неисчерпаем русский язык на имена! Сколько их было встарь и сколько кануло в небытие после 1917 года. Имя младенцу, входящему в этот мир, давал священник, выбирая его по святцам. Обычно имена давались в честь святых, память которых праздновалась в этот день, а имена у них были довольно заковыристые. Но, наверное, выбор имени все же согласовывался с родителями и имена давались "круглые", обычно привычного греческого происхождения (а древнехристианские святые были выходцами из самых разных стран).
И вот такое было интересное иимя - Паригорий. Честно говоря, узнал о нем впервые. Имя греческого происхождения, его носили два христианских мученика, пострадавших за веру. Перекочевало имя и в русский язык. Во второй половине 19 века в деревне Лаптево Сернурского прихода Уржумского уезда жил такой мужичок Паригорий Антонович Шабалин. Имя его необычное часто встречается в метрических книгах. Паригорий Антонович был примерный семьянин, давший с женой Матреной Селиверстовной жизнь многим детям. Был он и у сернурского духовенства на хорошем счету. Не случайно, 15 августа 1876 г. восприемницей девочки Анны стала диаконская дочь Евгения Петровна Старцева.

11 февраля (29 января) - мученик Паригорий. 
3 марта (18 февраля) - мученик Паригорий Патарский

на фото: мученик Паригорий Самосатский

 

О священнике Иоанне Исакове

В метрических книгах сложнее всего искать сведения о семинаристах и бракосочетаниях будущих священников. Известное дело, семинарист был подневолен в своем выборе, куда пошлют - туда и ладно. Поэтому жениться он мог где угодно, меньше всего на родине - где работал учителем, служил псаломщиком, на родине невесты, просто на стороне. Поэтому найти факт о бракосочетании семинариста не всегда легко. Часто это дело случайное.
Пример этому следующий. 8 сентября 1880 г. в селе Сернур состоялось венчание вчерашнего семинариста Ивана Якимовича Исакова 28 лет с 17летней девицей Ольгой Павловной Трониной, дочерью настоятеля церкви. Сам Иван Якимович отношения к Сернуру не имел. Про него сообщалось - "окончивший курс вятской семинарии, назначенный на вакансию помощника настоятеля села Вятского". Как он познакомился с этой девицей можно только предполагать, село Вятское находится на другом конце губернии. Поручителями по жениху и невесте были одни учителя (возможно, сокурсники по семинарии): Нолинского уезда с.Петровского и.д. псаломщика Василий Яковлевич Исаков, учитель первого начального училища Сарапульского уезда Иван Антонович Тальнин, Уржумского уезда с.Кузнецово учитель Петр Григорьевич Ситников, Уржумского уезда Марисолинской школы учитель Константин Александрович Верещагин.
Все же дальнейшая жизнь Ивана Якимовича оказалась связанной с Уржумским уездом. В справочнике "Духовенство Уржумского уезда Вятской губернии. 20 век" о нем читаем:
"Исаков Иоанн: священник.
Род. 12 апр. 1852 г. в с. Петровском в семье псаломщика. Окончил ВДС в 1876 г. 21 сент. 1880 г. рукоположен во священника. С 1881 по 1890 гг. служил в с. Космодемьянском. Далее служил в Малмыжском, Котельничском и Слободском уездах. Отошел ко Господу 12 дек. 1907 г."

На фото: вятские семинаристы. Выпуск 1886 г.

 

Епископ Вячеслав (Шкурко): служение в Яранске...

Весной 1936 году в Яранск на служение прибыл новый Владыка – епископ Вячеслав (Шкурко), с именем которого навсегда будет связано начало почитания преподобного Матфея Яранского и его последующая канонизация. Приехавшему новому архиерею на тот момент было 52 года, и позади у него уже был большой жизненный путь. Происходил он из дворянской семьи г.Полтавы. Свой жизненный путь начинал чиновником, работал в канцелярии полтавского губернатора и в Киевском окружном суде, получил за верную службу чин коллежского регистратора. В январе 1906 года за активное участие в деятельности Красного Креста в годы русско-японской войны был награждён серебряной медалью. Словом, это было типичное начало карьеры для выходца из образцовой российской дворянской семьи того времени и неизвестно, как бы его жизнь сложилась после 1917 г. Но неожиданно Василий Феофилович Шкурко, как его звали в миру, резко меняет свое мировоззрение и отказывается от всех жизненных благ, от пути блестящей карьеры, подобно другим святым героям этого повествования, и 27 января 1911 года подаёт прошение о зачислении его послушником Киево-Печерской Лавры. Возможно, повлияло на это решение его пребывание в Лавре в 1910 г. 
Следующие полтора десятка лет будущего Владыки оказались прочно связаны с Киево-Печерской Лаврой, в том числе и страшные годы гонений. 7 марта 1913 г. он был пострижен в рясофор, 21 февраля 1915 г. – в монашество. В 1916-1918 гг. отец Вячеслав заканчивает Киевскую духовную семинарию. С 12 октября 1916 до февраля 1918 года он корректор лаврской типографии, с 5 февраля 1918 года — помощник правителя по делам Духовного Собора Лавры. 
В начавшуюся смуту отец Вячеслав остался верен любимой обители. Главной задачей того времени стала ее охрана от различных грабителей, зарившихся на ее добро, и здесь были хороши все способы. В 1918 году в числе других священнослужителей о.Вячеслав подписал письмо оккупационным германским властям о выдаче для охраны Киево-Печерской лавры оружия. Оружие было выдано, и монахи встали на защиту своей обители. Об этом позднее отец Вячеслав чистосердечно признается в протоколе своего допроса в Яранском НКВД. 25 декабря 1921 года он был возведён в сан иеромонаха. После захвата Лавры обновленцами, он оставляет родную его сердцу обитель и служит в различных местах Киевской епархии. В октябре 1932 года возводится в сан архимандрита, 13 ноября 1932 года хиротонисан во епископа Новоград-Волынского, викария Киевской епархии с назначением управлять Житомирской епархией. С 5 ноября 1934 года Владыка Вячеслав - епископ Сумской, викарий Харьковской епархии.
Священник Иоанн Андреевич Серов в своём «Дневнике» так писал о Преосвященном: «В момент богослужения еп. Вячеслав невольно обращал внимание на себя молящихся в храме своим благоговейным служением. Служба его была без торопливости, выговор ясный и приятная дикция. Проповеди его были очень удачны, кратки, понятны, просты и иногда очень красивы… Я видел в нем действительного Епископа, которым и должен был он быть. Религиозно строг, как монах — не человекоугодник; затем серьезный пастырь, — а не овца, которым управляют овцы, — и которые теперь так в моде… Епископ Вячеслав не был лицеприятен, он не любил ходить в гости, не принимал никаких приглашений, а потому многим не угодил…»
Назначенный 16 апреля 1936 г. на Яранскую кафедру, Владыка Вячеслав энергично принялся за налаживание здесь полноценной церковной жизни, пошатнувшейся после двух расколов и которая начинала испытывать все большие гонения со стороны власти в условиях намеченного властью курса на борьбу с «религиозными пережитками», в чем ярые борцы не гнушались никакими способами (к тому времени в Яранске остались действующими из пяти два храма – Успенский собор и кладбищенская Вознесенская церковь). Новый Владыка наставлял верующих любить Церковь Христову, посещать храмы, особенно в дни праздников, сплачивать свои ряды, противодействовать закрытию своих храмов, не верить лживой схизме обновленчества (которая, впрочем, уже доживала свои последние дни). Особенный вопрос поднял отец Вячеслав и в пополнении кадров служителей церкви, ряды которых уже редели, с последующим их обучением, особенно диаконов и псаломщиков. Всем эти Владыка ставил только одну цель, как он выразился на своем допросе в НКВД в 1937 г. – «внедрение в народ религии и большого охвата верующих людей в церковь и религию». В одном из пунктов обвинения отца Вячеслава значилось: «Приходящим к нему священникам и другим церковнослужителям давал указания, чтобы среди населения вести разъяснительную работу за вовлечение крестьянства в общину верующих, путем внушения, что без веры в Бога и религии жизнь будет плохая».

 

Владыка Вячеслав (Шкурко) и начало почитания прп.Матфея Яранского

Прибывший спустя 10 лет после смерти преподобного в Яранск Владыка не имел счастья общаться с ним, будучи живым, но, впечатленный историей его земной жизни и духовных подвигов, взял на себя ответственность начать его официальное почитание с последующей возможной канонизацией.Благодаря Владыке имя преподобного вновь стало известно Вятской земле, оно не было забыто, как имена других подвижников благочестия. Могила старца была благоустроена, на ней устроена неугасимая лампада (по некоторым данным, была построена даже небольшая часовня с иконостасом, в которой и находилась лампада) и сделано бессменное дежурство из монахинь и верующих. На могиле стали часто совершаться панихиды и другие службы. Было установлено ежегодно в день успения преподобного проводить на могиле торжественное моление. Общее наблюдение над могилой было поручено священнику Николаю Кедрову и сторожу Пелагее Ильиничне Лыковой; последняя попутно собирала и пожертвования на елей для лампады, горевшей круглосуточно. Священникам церкви было благословенно совершать здесь заказные панихиды. Паломничество верующих к ней благодаря ко всему этому увеличилось. По воспоминаниям очевидцев, могила была всегда усыпана множеством цветов и обставлена иконами. Верующие постоянно брали землю с могилы, из-за чего ее приходилось обновлять. Сам Владыка был живым примером для верующих, поскольку сам всегда заходил на могилку к праведнику и усердно молился здесь, когда шел в церковь. По благословению Владыки было также составлено по устным воспоминаниям первое «житие» преподобного и размножена его фотография. 
Священник церкви с.Лом о.Владимир Сырнев на своем допросе в НКВД в 1937 г. так рассказывал о начале почитания Владыкой преподобного: «С первых дней посещений кладбища Шкурко стал вместе с верующими молиться на могиле Матфея, вскоре после этого на могиле появилась неугасимая лампада, могила была благоустроена, кругом было много д\ж. разных иконок и цветов. Своим частым посещением могилы Матфея Шкурко дал возможность и способствовал распространению слухов, что старец Матфей святой человек, что даже архиерей преклоняется перед ним и среди верующих пошли упорные слухи, что скоро выйдут из старца мощи…»
Священник Троицкой церкви г.Яранска Василий Головин рассказывал тогда же: «Епископ Шкурко Вячеслав в г.Яранск приехал весной 1936 г., с момента приезда Шкурко стал просвещать бывшего иеромонаха Матфея, стал очень часто проводить службу, панихиды на могиле иеромонаха Матфея, в результате на поклонение к могиле Матфея приходило очень много народа. По инициативе Шкурко на могиле Матфея было организовано дежурство из монашек. Могила была устроена и ежедневно горела неугасимая лампада. Приходящие граждане на поклонение могиле Матфея уносили траву или землю якобы для исцеления, как его прославил епископ Шкурко святым. Кроме этого Шкурко заказал фото размножить портрет старца Матфея для распространения славы и святости Матфея. Ввиду того, что сам Шкурко ходил на могилу Матфея и популяризировал его имя как святого, чрез посредство этого увеличивался приток людей на могилу Матфея.
Шкурко приходил каждый религиозный праздник проводить службу в Успенском соборе. После каждой службы присутствующим говорил проповеди; на вечерних службах проповеди он говорил на текущие моменты религиозного характера, доказывая о бытии Божьем, которое отмечалось в печати антирелигиозного характера. В результате своими проповедями Шкурко среди граждан внедрял религиозные чувства. В 1937 г. весной в личной беседе мне Шкурко говорил, что обновленческое течение не ведет борьбы за религию и эта ориентация не является православной верой, а только гибель для народа. Обновленческие попы хочут завоевать доверие от советской власти, а нам это сергианцам не нужно, наша православная вера и мы должны повседневно вести борьбу за религию».
Коммунисты смотрели на все это иначе. В одном из партийных документов 1937 года начало почитания было описано так: «Церковники г.Яранска для поднятия «престижа» церкви, увеличения своих доходов, а главное для привлечения в церковь массы верующих и оказания на них тлетворного влияния, пытались открыть «мощи» бывшего иеромонаха авантюриста Матвея. Прославил его «святость» приехавший в Яранск архиерей Шкурко. Церковники производили продажу земли с могилы, брали по 10 к. за щепотку и притом «внагрузку» верующему давали крестик за 50 к. Было продан земли свыше 2 п. Продавалась также с могилы и трава. Была устроена «неугасимая» лампада, елей в которую подливала мать коммуниста Волжанина. Применялось врачевание землей с могилы, как например 1 женщине, страдавшей зубной болью, ложили в рот землю. Развертывалось паломничество к могиле «святого», приходили религиозные фанатики, проживавшие от г.Яранска за 60 км…»
Факт начала почитания преподобного обсуждался и на заседаниях Облисполкома, например в докладе «О работе Кировского областного оргбюро СВБ» в начале 1938 г.: «Из-за отсутствия повседневной разъяснительной агитационно-массовой работы СВБ и бдительности, классовые враги: церковники и сектанты всех мастей пролезали в слабые места и протаскивали контрреволюционную агитацию против социалистического строя, как например, в Яранске свидетельствует факт о слабости нашей бдительности. И враги, пользуясь этим моментом, что и была попытка церковников открыть «мощи» бывшего иеромонаха Матфея, была на могиле устроена неугасимая лампада, применялось врачевание землей с могилы, развертывалось паломничество и т.д.»
Прозвучала эта тема и в «Докладной записке об итогах избирательной компании в районе»: «В связи с избирательной компанией активизировали свою контрреволюционную деятельность церковники в районе. Так, например, в городе церковники для увеличения числа верующих и помешать избирательной компании пытались «открыть мощи» авантюриста бывшего настоятеля монастыря Матвея, умершего в 1927 г. На могиле этого авантюриста горела неугасимая лампада – монахини аккуратно подливали в эту лампаду масло. На могиле была широкая торговля «святой травкой» и крестиками. Организатором такой контрреволюционной авантюры был яранский епископ Шкурко».
Народ всей душой полюбил нового Владыку. Рассказывают, что бы послушать его проповеди, люди ехали в Яранск за 40 и более верст. Разумеется, власти в разгаре антирелигиозной борьбы не могли закрыть глаза на активную деятельность Владыки, который усилено поднимал религиозность народа, внушал ему любовь к Богу и к Церкви. По данным Яранского райисполкома на 1937 год в одном только Яранском районе имелось 8 церквей (Кугушергская, Яранский Успенский собор, Яранская Вознесеская церковь, Уртминская, Ломовская, Рождественская Никольская, Пержинская), в которых служило 22 «церковника» (епископ, 13 священников, 3 диакона, 5 дьячков). Общая численность верующих без данных Кугунурской общины составляла 8279 человек. 22-24 января 1938 г. на общем районном партийном собрании прозвучало: «Случайно или не случайно, но в Яранском районе антирелигиозная работа поставлена из рук вон плохо. На 20 году революции открыли мощи, с могилы этого «святого» продают землю. Районные руководители вместо того, чтобы разоблачать махинации церковников и мобилизовать массы, прятали это от партийных и беспартийных масс». Для партийных чиновников, эти цифры и факты в разгаре борьбы с религией были просто убийственными. За это наверху по головке не гладили…
Поэтому вскоре руководители района, сами подпинываемые директивами от высших инстанций, от слов перешли к активным действиям. Еще 29 мая 1937 г.на заседании пленума некто Вавилкин от Яранской МТС внес предложение: «В смысле антирелигиозной работы центром, на котором надо сосредоточить нашу работу, является город. Здесь церковники работают в 2 церквях с большим числом церковников и нам помоему надо крепко взяться за то, чтобы разбить это гнездо, добиться закрытия церкви в городе».

 

Советская историография: начало...

Известно, что советская историография состоит зачастую из мифов, полусказок, фактов, которые не имели действительного подтверждения. Известно, что Чапаев не тонул в реке и не бежал от казаков (его убили крестьяне на берегу, разъяренные бесчинствами чапаевцев), как и не было создания Красной армии 23 февраля 1918 г. (на самом деле, красногвардецы драпали во все лопатки от немцев, вплоть до Питера). Все это создавалось советским агитпропом и сделано было очень удачно - многие мифы до сих пор не развеяны, в них верят до сих пор.
Некоторые мифы начали создаваться еще до зловещего Октября. Примером этому - Кровавое воскресение 1905 года, в том, что царь был повинен в расстреле рабочих. Сейчас уже известно,что царя тогда не было в городе, он даже не знал об этих событиях, а узнав выразил искреннее соболезнование пострадавшим. Есть факты, что первый выстрел в рабочих был произведен провокатором из революционеров (подобные провокации до сих пор успешно используются для столкновений противоборствующих сторон). Выстрел прозвучал откуда-то со стороны. Вслед за этим прозвучали выстрелы со стороны полицейских. Так что виноваты в "Кровавом воскресении" были революционеры, а не в каком случае не царское правительство. Цели были достигнуты - народная вера в доброго царя подорвана, сам он дискредитирован, страна ввергнута в анархию, стояла в шаге от гибели, но все-таки Государю удалось предотвратить ту катострофу, которая произойдет 12 годами спустя. В России появились Конституция и Государственная Дума как плоды провокации 1905 года.
Факт провокации до сих пор мало известен. Простой обыватель верил и продолжает верить, что в народ стреляли полицейские по приказу царя, и его на это хитро науськивали те, кому это было выгодно, те, кому любовь к царю была не нужна.
После 1917 года дата "кровавого воскресения" стала почти что днем памяти, поминали "жертв царизма", а советский агитпроп и вовсе пропиарил это событие в нужном ему свете.
9 января 1919 г. в г.Уржуме прошло собрание рабочих по поводу событий 1905 года ("посвященного памяти товарищей, погибших от руки царских опричников"), в частности работников типографии Уржумского совдепа .Рабочие почтили память о погибших товарищах пением похоронного марша и пением революционных песен. Уржумский совдеп выпустил после собрания резолюцию:
"«Мы, рабочие Уржумской типографии в день годовщины существования советской власти в Г.Уржуме приветствуем власть мозолистых рук. Честь и слава товарищам, уничтожившим год тому назад власть богачей и передавших ее тому, кому она принадлежит – рабочим и крестьянам.
Честь и слава нашим вождям социалистической революции …»
Читая эти слова, сомневаешься еще и в том, действительно ли писали их сами рабочие, а не одни коммунисты. Читая сводки ОГПУ тех лет об отношении народа к советской власти, понимаешь, что оно было отнюдь не радужным. Поэтому, скорее всего, рабочие к составлению резолюции, вышедшей на страницах газеты "Известия Уржумского уездного исполнительного комитета", отношения не имели...
Это было начало советской историографии и ее сказок для оболванивания народа...

 

Степановцы. Первое упоминание в печати

6 августа 1918 г. газета "Известия Вятского губернского исполнительного комитета" впервые писала о прибытии будущих степановцев на Вятскую землю: "Прибытие команды Московского продовольственного полка. Прибывшая в Вятку команда солдат первого Московского продовольственного полка в составе 605 человек, по распоряжению Губпродкома, направлена в Сарапульский уезд, на усиление реквизиционных отрядов рабочих совместно с членом коллегии Губпродкома Н.Г.Распопиным. Прибывшая команда состоит из рабочих крупнейших московских заводов и фабрик, по партийности принадлежавших в большинстве коммунистов". 
Как видим продотрядовцы, через считанные дни поднявшие мятеж против "своей" же власти, были рабочими московских заводов и фабрик и, что самое забавное, - в большинстве своем коммунисты". Все это прекрасно говорит о том, что мятежники, поднявшие восстание против советской власти, не были какими-то офицерами, эсерами или кадетами, они были, что ни на есть простой народ, рабочие, натравленные властью на крестьян, которые якобы не желали отдавать хлеб голодающим столицам. У прибывших на место продотрядовцев отношение к крестьянам и самой власти изменилось с точностью до наоборот, до того, чтобы взяться за оружие. Это типично для людей, которые понимают, что их попросту обманывали и использовали, появляется разочарование, обида, желание отомстить...
Продотрядовцы исправно грабили и избивали крестьян. Тем ничего не оставалось ничего другого, как браться за оружие. Народ русский терпеливый, но уж если его доводят - то держись! В начале 1919 г. газета "Деревенский коммунист" сообщала:
"В Царевосанчурском волостном районе , прилегающем к Костромской губернии, было обнаружено 12 трупов продотрядовцев Варнавинского батальона. Обнаруживший трупы комиссар почтового отделения Воронков имел столкновение с убийцами. Главарей банды удалось захватить. Остальные бежали. В отряде Воронкова есть раненые...."

 

Невиданное

Постановлением отдела управления Глазовского уезда Юрской волости исполком предан судом военно-революционного трибунала за кощунственное отношение с точки зрения Православия к предметам религиозного культа.

Деревенский коммунист - 1919 г. № 27

 

Учитель - земский начальник

После 1917 года тысячи бывших - чиновников, полицейских и других послушных слуг царской власти - остались не у дел. Многим из них пришлось искать новое место в жизни, устраиваться на новую работу. Многие чиновники имели хорошее образование, и им не составляло труда поступить на новую государственную службу. Сложнее было тем, кто много лет прожил в провинции, в селе, и не хотел покидать давно обжитые места. Выбор у них был небогатый, разве только устроиться в школу учителем. Некоторые "бывшие" работали в государственных учреждениях и в первые годы советской власти, и лишь затем их начали оттуда "вычищать" как "социально чуждых", обрекая на голодную смерть. Коммунистам и тем, кто раньше ломил перед ними шапку, присутствие их явно не нравилось. В вятской советской печати первых лет нередки заметки о том, что бы принимали меры к подобным служащим из бывших.
В селе Куженер Уржумского уезда в 1919 г. работал в школе учителем бывший земский начальник, ранее известное здесь лицо. Возможно, он был выбран учителем еще и потому, что население его уважало как грамотного человека. В начале 1919 г. некто, подписавшийся "Коммунистом" писал в газету "Деревенский коммунист":
"Бывший царский опричник, земский начальник 7го участка Уржуммского уезда, господин Гомбалевский ныне приглашен преподавателем социальных наук в Куженерскую школу 2й ступени. Этот господин в бытность земским начальником бил по физиономиям крестьян, издевался всячески над ними и еще глумился над революционным переворотом 1917 г., и даже примыкал к лагерю отъявленных контрреволюционеров".
Не известна дальнейшая судьба этого учителя, но, скорее всего, долго на своей работе он не задержался.

На фото: знак, который носили земские начальники

 

22 сентября 2015 года – 134 года Благовещенскому общежительному женскому монастырю в городе Сарапуле. В это день, Указом Священного Синода № 3683 в 1881 году Сарапульский монастырь образован из женской Общины сестер трудолюбия.

Подробнее можно почитать здесь: http://bmsarapul.pravorg.ru/istoriya/

 

Экспонат из музея ГУЛАГа в г.Йошкар-Оле. В отличие от большинства музеев с их экспонатами из папье-маше, здесь практически все экспонаты подлинные благодаря поисковой деятельности директора музея Н.А.Аракчеева. Поэтому музей очень интересный, с несколькими историческими залами. Аналогов ему, пожалуй, в ближайших областях и нет.

 

Вятские краеведы 1990-х: наследие

На сайт впервые поставлен список авторов-краеведов "Вятского епархиального вестника" с указанием их публикаций, посвященных Вятке. Напротив каждой публикации поставлен год (номер выхода статьи можно найти в общем разделе по публикациям). http://urzhum-uezd.ortox.ru/rodoslovie___spravochnye_..

Получилась довольно интересная вещь. Теперь мы можем увидеть труды тех людей, которые создавали вятское краеведение в те годы, точнее говоря те, кто стоял у истоков вятского церковного краеведения. В первую очередь это отец Алексий Сухих, краеведы Олег Виноградов, Владимир Семибратов, П.Ожегин, В.Ратов и многие другие замечательные исследователи.
Чего стоит только список публикаций В.Семибратова за 1990е годы:

Семибратов В. Было хуже Богу моему // 1991 г.
Семибратов В. Победивший в споре // 1992 г.
Семибратов В. Вехи крестного хода 
Семибратов В. И вновь взметнутся купола // 1994 г.
Семибратов В. Из семей священнослужителей 
Семибратов В. Вятские связи святителя
Семибратов В. Награждены «георгием» // 1995 г.
Семибратов В. Не примкнувший к «синодалам» 
Семибратов В. И будет памятью храм 
Семибратов В. Чудотворец земли Вятской 
Семибратов В. Вятские истоки 
Семибратов В. В бой с «купиной» на груди 
Семибратов В. Трифонова обитель 
Семибратов В. Лидер «церковной контрреволюции» // 1996 г.
Семибратов В. «Всех близких нам вятичей поминаем» 
Семибратов В. Крестный путь отца Павла // 1997 г.
Семибратов В. Несмотря на сфабрикованные выпады 
Семибратов В. «Дондеже все придем во единство» 
Семибратов В. Сибирский просветитель, вятский святой. Штрихи к портрету епископа Мелетия // 1998 г.
Семибратов В. Из Турмы – в тюрьму 
Семибратов В. Мытарства о.Тревилия 
Семибратов В. «Что бы знать свою веру» 
Семибратов В. Стоятель за веру 
Семибратов В. Отлучали Толстого от церкви // 1999 г.
Семибратов В. Из рода вятских педагогов 
Семибратов В. Прежде всего священник 
Семибратов В. Не сломлен в лагере 

Публикации и книги протоиерея Алексия Сухих, увы, единственное, что осталось нам после его трагической гибели, а их оказывается не так уж и много по сравнению с той колоссальной работой, которую проводил великий краевед:

Сухих А. Жизнь, отданная людям // 1990 г.
Сухих А. Память о Крымской войне // 1991 г.
Сухих А. Исчезнувший след 
Сухих А. Пастырь 
Сухих А. Из старого альбома // 1992 г.
Сухих А.Письма из Иерусалима 
Сухих А. Жил в Котельниче // 1994 г.
Сухих А. Благословенная чудотворцем // 1995 г.
Сухих А. Из старого альбома // 1996 г.
Сухих А. Яранский чудотворец
Сухих А. По молитвам отца Матфея (продолжение в номерах 4, 5, 7, 8) // 1997 г.
Сухих А. Федоровская церковь: как это было // 1998, 1999 гг.
Сухих А. Сохранил чистоту православия 
Сухих А. «Слава Богу за все» // 1999 г.

Также увы осталось немного и после краеведа из п.Уни Н.Бельтюкова, который много лет посвятил истории своей малой Родины, ее храмов и жизни духовенства. Это одна книга и несколько публикаций:

Бельтюков Н. Священник, учитель, краевед // 1992 г.
Бельтюков Н. Из семьи настоятеля 
Бельтюков Н. По заветам отца // 1994 г.
Бельтюков Н. Утинские священники // 1995 г.

Интересна подборка кикнурского исследователя В.Шарыгина о храмах своего района:

Шарыгин В. Из истории кикнурских храмов // 1994 г.
Шарыгин В. Благовещенская церковь 
Шарыгин В. Петропавловская церковь 
Шарыгин В. Троицкая церковь 
Шарыгин В. Покровская церковь 
Шарыгин В. Троицкая церковь 
Шарыгин В. Владимирская церковь 
Шарыгин В. Николаевская церковь 
Шарыгин В. Крестовоздвиженская церковь 
Шарыгин В. Разрушены до основания 

Также очень был интересен цикл о храмах г.Елабуги краеведа из г.Набережные Челны (ныне в духовном сане) Алексея Комиссарова:

Комиссаров А. Спасский собор // 1995 г.
Комиссаров А. Никольская церковь 
Комиссаров А. Во имя святой Троицы
Комиссаров А. Во имя Казанской 
Комиссаров А. В честь Покрова
Комиссаров А. На Каме близ Елабуги // 1997 г.

Публикации вятского краеведа О.И.Виноградова по истории сел, храмов и духовенства к счастью не ограничивались одним ВЕВ, найти их можно в самых разных изданиях и при желании составить солидный список. В ВЕВ же запечатлелись такие публикации:

Виноградов О. Село Сардык // 1991 г.
Виноградов О.История рода Васнецовых 
Виноградов О. Козьма Иванович Васнецов
Виноградов О. Василий Козмич Васнецов
Виноградов О. Михаил Васильевич Васнецов 
Виноградов О. В честь Знамения Божией матери // 1994 г.
Виноградов О. Трудами священника Катаева 
Виноградов О. В просторечии – Тихвинская 
Виноградов О. Никольское на Вое // 1995 г.
Виноградов О.Введенская домовая 
Виноградов О. Кладбищенская Ахтырская // 1996 г.
Виноградов О. В чистом поле на починках 
Виноградов О. Над речкой Полынкой 
Виноградов О. В честь Вознесения // 1997 г.
Виноградов О. Отец 2 епископов // 1999 г.

Запечатлелись на страницах епархиального издания публикации сотрудников архивов с очень интересными и содержательными материалами, основанными на документах (Е.Пакина, А.Колотов, Е.Чудиновских, В.Жаравин), а также публикации будущих "звезд" церковного вятского краеведения - у А.Маркелова, отца Александра Балыбердина и отца Андрея Дудина за все годы вышло только несколько публикаций, но за 2000е годы они "наверстают" в статьях и книгах.

Маркелов А. «Тихий вятский авва» // 1993 г.
Маркелов А. «Топил попов в Вятке…» // 1994 г.
Маркелов А. … И сказал : «поживи еще…» // 1995 г.

И многие другие славные имена, некоторые уже забытые к дню сегодняшнему, но оставившие свой след в вятском краеведении. Сам по себе в тяжелые 1990-е годы "Вятский епархиальный вестник", стал той отдушиной для любителей церковной истории после многих лет запретов и гонений. Поэтому в нем публиковались не только исследования, но и многочисленные воспоминания потомков с фотографиями, воспоминания о былой Православной жизни, об утраченных вятских святынях. В те годы было не до книгоиздательства, и газета была порой единственной возможностью высказаться (ведь не в каждой газете опубликуют церковный материал). Перелистывая интересные подшивки ее, убеждаешься, что это настоящее краеведческое сокровище (сравнить ее можно с дореволюционными "Епархиальными ведомостями") или наследие того времени, которое осталось нам... 

На фото: вятский краевед отец Алексий Сухих.

 

Слово о краеведе (те, кто стоял у истоков)...

Олег Николаевич Виноградов инженер-строитель, краевед. Родился 1 июля 1929 г. в с. Коса Зуевского района Кировской области. Окончил школу в с. Загарье Омутнинского района. После окончания Свердловского института работал на стройках г. Перми. С 1972 г. живет в Кирове. Участвовал в строительстве Кировского сельского строительного комбината, объектов НИИСХ Северо-Востока им. Н. В.Рудницкого.

В 1974 г. Олег Николаевич занялся архивными исследованиями по истории возникновения православных сел и строительства церквей Вятского края, а также родословными вятских крестьянских и священнических родов. Он является составителем генеалогического древа Васнецовых, одним из инициаторов создания программы «Вятское Васнецовское кольцо».

О. Н. Виноградов автор исследований и публикаций о роде Васнецовых, многих работ по истории сел и церквей Вятского края.
Член правления Вятского отделения Российского фонда культуры, член Совета Союза краеведов России.

В 2006 г. О. Н. Виноградов награжден почетным знаком «За заслуги перед городом Киров».

http://www.herzenlib.ru/k4g/club_conference/detail.ph..

 

г.Омутнинск

 

Крестный ход на велосипедах

В 1929 г. Великорецкий крестный ход был запрещен или, по крайней мере, сделана первая попытка к этому. Как писала вятская печать, духовенство предприняло оригинальный выход из положения.
Вот как писала об этом писала газета "Вятская правда": "По ходатайству губздрава ГИК в нынешнем году запретил служителям культа выходить с иконой «Николая чудотворца» на Великую реку, «целебный источник», который является распространителем заразы по всей губернии. 
Церковники, лишенные крупного дохода, стали искать способ как-нибудь компенсировать потерю вместо «чудотворца», например объезд архиерея. Церковный совет нанял для него пару лошадей, свита раздобыла велосипеды (в ногу с веком!), и процессия двинулась по селам с молебнами. Такса за молебен установлена твердая - 115 р. и ни копейки меньше.
Попы с.Великорецкое, несмотря на запрещение, все таки открыли торговлю «целебной» водой, очистив перед началом «кампании» знаменитый колодец от дохлых мышей и лягушек…"

Попы на велосипедах // Вятская правда - 1929 г. № 134

 

Беспредельщики

В «Новую деревню» селькор сообщил о том, что члены Шварихинского сельского совета Нолинского района Шереметев, Агадонцев и Сычев силой заставили жителей подписать приговор о закрытии церкви. Саботажники привлекутся к суду.

Довольно побезобразничали // Новая деревня - 1930 г. № 42

 

Конец Уржумского уезда

В 1927 г., незадолго до крупных административных преобразований на карте Вятского края, был приговорен к ликвидации Уржумский уезд, существовавший с конца 18 в. К тому времени он сильно сократился в размерах, т.к. была "отрезана" его южная часть, отошедшая к МАО. Западная граница отошла к Советсому району. На карте уезда существовало 5 волостей в пределах будущих Уржумского и Лебяжского районов. И вот, что интересно даже местным, а не губернским чиновникам, видать, от скуки, пришла в голову мысль ликвидировать уезд совсем, разделив его территорию между соседними. Предлог был найден благовидный - мол его содержание экономически не выгодно. Сказано - сделано (советская власть с решениями никогда не затягивала), и был ликвидирован уезд на два года раньше остальных. Бывший уездный город пришел после этого в запустение. Об этом приходилось читать в вятской прессе конца 1920-х годов. Позднее жизнь в нем оживилась, когда был создан Уржумский район - жалкое подобие бывшего уезда. Об то будет еще рассказано. А в 1927 г. на страницах "Вятской прессы" было опубликовано решение о ликвидации уезда:
"Постановление Уржумского исполкома. Уржумский уезд маленький – 5 волостей. На содержание его у аппарата расходуется столько же средств, сколько и в крупных уездах, примерно 105 т.р. в год.
Перенесение уездного центра из Малмыжа в Вятские Поляны. В дальнейшем Вятские Поляны должны стать окружным центром южно-вятского округа, а к этому округу присоединить Шурминскую волость.
На севере – создать Нолинский округ с центром в г.Нолинске. В этот округ войдут теперешний Нолинский уезд и 4 волости Уржумского уезда вместе с округом. Сельские советы разукрупнить, к существующим 77 сельсоветам организовать 32". Внизу была подпись: "Последняя сессия уисполкома П.Шубников".

О ликвидации Уржумского уезда//Вятская правда - 1927 г. № 190

 

2 сентября - день памяти архим. Спиридона Лукича, проведшего 10 тяжелейших лет в Вятлаге. о. Спиридон вспоминал эти годы так: «Перенеся страдания 10 лет ссылки, я убедился в одном, что никому Господь не послал сверх сил, всем послал крест настолько, насколько он его мог перенести, вот насколько я мог перенести страдания и в тюрьме и потом в ссылке, столько Господь мне и послал ничуть не больше». 

Об архимандрите Спиридоне
Архимандрит Спиридон (в мире Кирилл Николаевич Лукич, в схиме Дионисий) родился 30 июня 1908 года в Киеве, в дворянской семье, где издавна были сильны православные традиции. В доме была хорошая библиотека – и духовные книги, и светская литературная классика. С самого раннего возраста мальчик Кирилл много читал, и, очевидно, писания святых отцов начали привлекать его все более и более, так как, едва окончив третий класс гимназии, он поступил в Киевскую Свято-Троицкую Ионинскую общежительную пустынь послушником – эта обитель находилась здесь же, в Киеве.
Господь даровал ему много талантов – он пел, имел музыкальный слух, способности к живописи. В Ионинской обители была иконописная школа, где он и стал учиться писать иконы. Вместе с тем он нес послушание на клиросе. Еще талант – великолепная память. Богослужебные тексты, песнопения – все помнил он и в дальнейшем стал одним из редких знатоков православного богослужения – к нему всю его жизнь обращались в трудных и спорных случаях священники и архиереи со всех концов страны.
В 1926 году он перешел в Киево-Печерскую Лавру и там 17 июня 1929 года настоятелем Лавры, архимандритом Ермогеном был пострижен в монашество с именем Спиридон. В 1930 году его рукоположили во иеродиакона, а в апреле 1934-го – во иеромонаха. После захвата Лавры обновленцами он ушел в городскую церковь святой Ольги и потом, снова и снова уходя от наступающих обновленцев, в Богоявленский собор, затем - в Николаевскую церковь на Аскольдовой могиле.
В ноябре 1937 года иеромонах Спиридон был незаконно арестован и провел десять нечеловечески трудных лет в Вятлаге. Эти годы сильно подорвали его здоровье, но духовно еще более укрепили. От природы отец Спиридон был слабым и болезненным. Пребывание же в непривычно суровом климате еще более усугубило его болезненное состояние. Медицинский формуляр свидетельствовал, что у отца Спиридона был порок сердца, авитаминоз, цинга, анемия, ревматизм и др. Так, из первых 23-х месяцев пребывания в Вятлаге 12 месяцев он по болезни не работал. С 26 апреля 1938 года по 14 марта 1939 года болел цингой и ревматизмом, «в результате чего не мог ходить и передвигался на костылях». Проработав две недели, вновь оказался в больнице.
Но Господь судил иначе. Несмотря на то, что пребывание в лагере по-дорвало его здоровье, отец Спиридон не только выдержал это испытание, но и духовно еще более укрепился. Потом, когда отцу Спиридону задавали вопрос: «Вы все-таки из такой семьи, воспитанной, изнеженной, все внимание в семье вам одному уделялось и потом ссылка, страдания…» И он говорил: «Перенеся страдания 10 лет ссылки, я убедился в одном, что никому Господь не послал сверх сил, всем послал крест настолько, насколько он его мог перенести, вот насколько я мог перенести страдания и в тюрьме и потом в ссылке, столько Господь мне и послал ничуть не больше». Однако после ссылки он был все же немного раздражителен в силу именно потрясения перенесенного. Он не переносил никаких резких звуков. Тем не менее, он всегда спокойно относился к детям.
В декабре 1947 года он вернулся в Киев, но получил отказ властей в прописке и отправился в Житомирскую епархию настоятелем Михайло-Архангельской церкви в селе Крыловка. В мае 1956 года иеромонах Спиридон был возведен в сан игумена, а в марте 1961 года – архимандрита.
Были трудные для Церкви «хрущевские» времена. Отца Спиридона, не отличавшегося крепостью здоровья, переводили с места на место – в Чернигов, Тверь, Пензу... Когда, наконец, в июне 1988 года была вновь открыта Киево-Печерская Лавра, наместник ее, архимандрит Ионафан, хотел все в ней устроить по-прежнему, благолепно и чинно, и тут нельзя было обойтись без архимандрита Спиридона, единственного в своем роде знатока лаврских традиций и служб.
За всем обращались к нему. Он же с 1970 года жил на покое в Житомире в своем небольшом домике. Наместник Лавры призывал о. Спиридона в духовники лаврской братии, но тот долго не соглашался, так как не верил советской власти, говорил, что как открыли они Лавру, так и закроют, когда захотят... Однако с начала 1990 года он – духовник Лавры, приезжает туда и подолгу живет, особенно в дни постов или праздников. Его любили и к нему стремились не только лаврские насельники, у него было огромное количество духовных чад. Он был строг, но милостив и даже ласков...
Во время предсмертной болезни отец Спиридон был пострижен в схиму с именем Дионисий. День его смерти – 2 сентября 1991 года – отозвался глубокой скорбью во многих сердцах.
После отца Спиридона осталось несколько тетрадей большого формата – его записки, которые он вел в 1980-е годы в Житомире. Сюда в беспорядке, как вспоминалось, занесено огромное количество ценнейшего материала в виде заметок (иногда довольно больших, почти статей) по вопросам уставного богослужения и церковного пения. Отец Спиридон припоминал старинные правила, практиковавшиеся в Лавре, забытые детали иноческого быта. В этих описаниях чувствуется глубокая любовь к монашескому образу жизни. В действующем церковном Уставе он находил неточности, вкравшиеся туда еще чуть ли не со времен Патриарха Никона.

Епископ Леонид

Составлено на основе: Из записок архимандрита Спиридона // Глаголы жизни. №2. 1992.

 

Настенная роспись Унинского собора. Интересно, что живописец изобразил евреев как таковых, а не людей с европейскими лицами...

Надгробная плита жены священника, найденная в с.Сардык Унинского района

Церковь в с.Сардык еще не утратила своего былого величия

Александро-Невский собор с.Уни

Остатки "поповского парка" в с.Уни, разбитого священником Алексим Ашихминым. Рядом с парком стояло два больших двухэтажных дома - самого батюшки и его сына Сергея (известного врача), от которых остался лишь пустырь (на последнем фото). Эти вековые деревья - последняя память об отце Алексее, о котором сегодня помнят только историки.

Еще одна память об отце Алексии - Ашихминские ключи, когда-то главные источники воды для всего села. Почему-то получили свое имя в честь настоятеля церкви, служившего в Унях в начале 20 века. Ныне заросли ивняком и лишь в специально сделанном помещении можно набрать родниковой воды и искупаться. Здесь же совершаются и крещенские торжества с освящением воды.

Церковь с.Порез

Дом псаломщика Лютина в с.Уни (перешел от родителей жены). Ныне в нем краеведческий музей.

 

Как Уржум чуть селом не стал...

Не так давно в группе публиковался материал о ликвидации Уржумского уезда в 1927 г. Как водилось в советское время, с решением не тянули. Уезд, просуществовавший больше ста лет в границах Вятской губернии, был ликвидирован, разделенный между соседними. Встал вопрос о судьбе бывшего уездного города. Высказывались мнения оставить его в роли заштатного городка или перевести совсем в село; в этом случае Уржум мог бы разделить участь Царево-Санчурска, потерявшего статус города. К счастью, последнего не произошло. О том, что имелось на тот момент в бывшем уездном городе и что решалось о его судьбе, в 1928 г. писалось на страницах газеты "Вятская правда". В статье публиковалось много интересных фактов.
"В связи с ликвидацией Уржумского уезда возник вопрос о судьбе г.Уржума. Его может быть оставить на положении заштатного города или перенести в разряд сел. После обсуждения вопроса, горсовет, УИК и согласительная комиссия единодушно высказались за то, чтобы Уржум был заштатным городом.
Главное основание для этого – Уржум имеет богатое коммунальное хозяйство, в частности – большую жилплощадь, которая с успехом может быть использована под культурно-социальные учреждения (например, дома отдыха). Уржум стоит на берегу реки Уржумки в 12 верстах от пристани Цепочкино. По вешней воде к самому городу подходят небольшие буксирные пароходы с грузовыми баржами. В городе масса садов, много фруктовых, вызревают яблони и вишни. Воздух чистый и сухой.
Жилплощадь в коммунальных владениях определяется 53, 51 в кВ. метрах. Коммунальные здания большие и исправные. В городе действуют: электростанция, лесопилка, водяная мельница, скотобойня, баня и пожарная команда. После ликвидации уезда от УИКа перешел к горсовету промкомбинат, в который входят расположенные вокруг города: кожевенный завод, лесопилка, 3 вододействующие мельницы и серповая фабрика. В самом городе находится и работает спиртоводочный завод. 
Существовали и остаются в Уржуме 2 библиотеки, богатый музей местного края, дом крестьянина, пролетарский клуб, театр, кино, спортивный клуб, много школ и педтехникум, 3 детских дома и агробаза с хорошим свинзаводом.
Из учреждений административно-управленческого характера в Уржуме остаются: горсовет, волисполком, почтово-телеграфская контора, судебный и следственный участки.
Из крупных и заготовительных организаций в городе кроме ГОРПО имеются: контора югвят сельсовета и потребсоюза, агентство кожсиндиката , агентство Росторга и агентство мясопродуктов.
С ликвидацией ряда уездных учреждений в городе освободилась большая жилая площадь, которую надо использовать под культурные, просветительские и лечебные учреждения (школы, дома отдыха и т.п.). Это мероприятие может сократить жилищный кризис в Вятке и других перенаселенных городах губернии".

Уржум не умрет // Вятская правда - 1928 г. № 52

 

1918 год. Немного о погоде

На реке Вятке ледоход; прекращается переправа; все паромы и непаровые суда поставлены в затоны. На зимовку поставлены пароходы: в Вятке 2, в Никольском затоне 5, в Котельниче 4, в Советске 3, в Медведке 5 и в Аркульском затоне 13.

О закрытии навигации // Известия Вятского губернского исполнительного комитета - 1918 г. № 180

 

Из жизни ГУЛАГа

До создания Вятлага в 1937 г. вятские заключенные отправлялись в разные другие лагеря обширной империи ГУЛАГа, как правило, как можно дальше от родины. По соседству с Вятской губернией располагались другие лагеря, в которых отбывали свой срок жертвы политических репрессий (как правило, сказавшие не то, что надо не при том, кому бы это не нужно было слушать) и просто уголовники. Иногда там находились и вятчане. В начале 1930-х северными лагерями издавалась своя газета - "На трудовом пути", из которой можно узнать много интересного из жизни лагерей того времени. Самое главное, что бросается в глаза это то, что такого беспредела в отношении к заключенным, который начал твориться в ГУЛАГе с 1937 г., еще не было. Даже наоборот, к ним старались относиться по-людски, все спорные вопросы решать по справедливости, наказывать виновных, творивших бесчинства в отношении к узникам (хотя это не относилось к людям, творившим на местах суд и расправу). По крайней мере такое вытекает из публикаций газеты за то время.
Вот одна из публикаций за 1931 год:
"В Соль-Вычегодском лагерном пункте нужно было произвести набор учащихся на курсы медработников, счетоводов и десятников гражданского строительства. Причем установка набора - все слушатели должны быть из социально близких заключенных, выбрав все годное по 35 статье. Когда было сообщено заведующему больницей С-В. Якобсону, что на медкурсах не должно быть контрреволюционеров, то он «бедняга» завопил: «А как это так? Почему же нам не набрать хороших людей?» . Доложили начальнику санитарного городка Гришину о таком наборе, но этот не завопил, а с иронией сказал: «Чем плоха 58я статья? А кого вы считаете контрреволюционерами – не тех ли, кто сидит за свой хлеб или не так слово сказал?»
Вот они – проводники классовой политики в лагерях ОГПУ".

Кавки Острое классовое чутье в культурной работе // На трудовом пути - 1931 г. № 1

Лагерные карточки времени до-большого террора. На фото вятский священник Петр Марамзин, арестованный в 1936 г. (будущий игумен Питирим). Фото архива ГАСПИ КО

 

Отец Андрей Шахалеев со своей матушкой. Глазов, 1950е годы.

 

Старообрядка в традиционной одежде. Унинский краеведческий музей

 

Расширяя тематику группы, сделана направленность на интересность читателям, а не только ее редакторам. Имея широкий доступ в различные архивы и библиотечные каталоги (не только Кировской области), будут чаще ставиться материалы из светской истории Вятской губернии, на основе документальных первоисточников и обширной краеведческой литературы. При этом будут по-прежнему ставиться материалы и по духовной истории края, в общем потоке. Начало сделано с разделения хэштэгов группы на светские и церковные. Впоследствии появятся и другие хэштеги по светской истории края. Сделаны георграфические хэштэги, они ставится будут с сегодняшнего дня, поэтому их не будет в ранних постах. Эти изменения не коснутся сайта "Вятка: православное прошлое": он останется по прежнему церковно-историческим...

На фото: семья Шишкиных из г.Елабуги. Фото предоставлено Виктором Беловым.

 

Антирелигиозная работа первых советских лет

Неоценимым свидетельством того, как велась антирелигиозная работа, является выдержка из письма Ольги Ивановны Ушаковой, жены священника с. Красноярского Уржумского уезда, от 2 февраля 1923 года, адресованного дочери. Вот что она писала: «Неверие разливается широкой волной по «матушке святой Руси». Атеизм, сектантство, католичество, все враги ополчились на Господа и Христа его. Антирелигиозные лекции всюду читаются. В день Рождества Христова по городкам ходили с плакатами «Долой богов», «Долой попов», «Религия - опиум для народа». Учащуюся молодежь разослали по селам и деревням устраивать антирелигиозные вечера. И вот эти мальчики трактуют о Боге, что Его попы выдумывают, и все врут… и наше злополучное Красное подверглось такому нашествию. Учащиеся из наших деревень устроили вечер в школе. Я не ходила, а папа (батюшка - примеч. Д.К.) с двумя лебяжскими священниками ходил и ждал, когда ему разрешат аппелировать, но ему этот лектор мальчишка не разрешил. Каково? Что-то читал лектор по книжечке, что-то рассказывал от себя, ему мужики кричат: «Не рассказывай сказки, мы не ребята», и еще кое-что в этом роде, сбили мальчишку с пыла, и он тихонько ретировался, но зато хотел поразить живой картиной – на мужиков наскочил поп в рясе с крестом; в публике возмутились, ушли с вечера и наши бати. А в советской газетке появилось описание вечера, и что на вечер явилась «тройка попов, да те увидевши картину поп на мужиках и утекли, не вытерпели поповского кучера…» Как нравится? Проповедуют о свободной любви и плоды от таких проповедей на лицо… Страшно. Страшно за подрастающее поколение, что из него выйдет? Без всяких правил, без веры, одной животной жизнью будут жить они! Внушают детям не слушать родителей и не почитать; а если родители отнесутся строго, то дети идут жаловаться к союзу молодежи, а союз этот в милицию и родителей арестуют, с угрозами выпущают».
Из этого рассказа непосредственной свидетельницы тех лет видно, каким было истинное лицо комсомола, воспитавшего первых «Павликов Морозовых» и то, как относилось к его агитаторам сельское население. Справедливо относилось.

 

Первый трактор

Недавно в одной из старых областных газет «Юный пахарь» № 35 за 1925 год мне удалось найти заметку о появлении в Уржумском районе первого трактора, которая называлась «Небывалый гость». Вот что писал в ней автор Герман Семенов.
«Спящие улицы города Уржума неожиданно ожили. Шумная толпа крестьян сопровождала небывалого гостя «трактор». С горячим любопытством, каждый, кто ходил за сохой и плугом, внимательно рассматривал трактор, несколько раз обходил вокруг него, прикасался рукой к его стальному лбу и задавался вопросом, а нельзя ли такую машину приобрести нашей деревне?
Трактор выписан для Уржумского сельскохозяйственного техникума и для агрономической базы. Он является теперь постоянным напоминанием для крестьян – «наступило время заменить соху и плуг трактором».
К этой заметке хотелось бы добавить, что первое время этот трактор был единственным на весь Уржумский уезд. К примеру, в соседнем, Лебяжском районе первый трактор появился лишь в 1929 году, и тогда с конца 1920-х годов, когда началась коллективизация, пошло массовое поступление тракторов на нашу землю, открылись первые курсы трактористов в городе Нолинске, где стали осваивать необычную до того технику первые трактористы из всех соседних районов. Позднее стали открывать свои курсы подготовки кадров и первые МТС и в селах Уржумского района.
Эти первые трактора марки «Форзон» ещё с открытыми кабинами и шипованными колесами, по нынешним меркам были совсем слабыми, имея в наличии только 15 лошадиных сил, но они эксплуатировались очень бережно, смазывались чуть ли не ежемесячно, использовались в 2-3 смены и выполняли большой объём работ.

На фото: памятник первому трактору в г.Кирове

 

Вятские ссыльные

Как известно, Вятка во все времена служила идеальным местом ссылки для неблагонадежных власти лиц, и кого здесь только не перебывало, начиная с Дзержинского! Однако и сами вятчане нередко получали путевку в "симпатичные места" России. 
Краевед Е.А.Новгородцев в своей публикации «Каторжник» так описывал «вину» и наказание своего деда: 
«…Случилось ему быть дежурным по казарме. Ночью он услышал шум, возню в комнате фельдфебеля. Заподозрив неладное, побежал туда и увидел в полумраке открытое окно и что хозяина комнаты душат двое. Солдат пустил в ход свои здоровые кулаки. Душители быстро оценили их вес и силу, удрали через окно, не успев довершить свое черное дело. А потерпевший, придя в себя, подумал, что на его жизнь покушался мой прадед. Следствие, как иногда бывает, не было проведено должным образом. И загремел Иван Андреевич на каторгу. Повели его вместе с другими этапом, то есть пешком, под конвоем через всю Сибирь. Днем шли. А вечером их устраивали на ночлег под охраной. Так что бежать редко кому удавалось. Да и сбежавшие частенько погибали. Вдоль сибирского тракта и поныне выпахивают на полях нераскрытые кандалы… Доставили прадеда, а вернее он сам пришел, на Сахалин. Там четыре года таскал на ногах кандалы и еще 13 лет отбывал наказание без них».
Нередко записи о ссыльных можно найти и в архивных документах, даже в метрических книгах. В последнем нет ничего удивительного, т.к. дети рождались и в отсутствие родителя, давшего жизнь. Например, 27 мая 1893 г. в починке Чендемерово Сернурского прихода Уржумского уезда жена крестьянина-марийца Филимона Ефимовича Анна Ильинична родила мальчика, названного Исаакием. Отец его давно таскал кандалы на каторге и неизвестно, мог ли знать о рождении сына. Крестным мальчика стал крестьянин того же починка Федор Васильевич (фамилии у марийцев еще только начинали распространяться).
Иногда случалось, что отец-каторжник не имел отношения к рождению детей своей жены. В этом не было ничего странного, т.к. нередко из каторги и вовсе не возвращались, и жены начинали новую жизнь, вдовы при живых мужьях. В апреле 1890 г. был сослан на каторгу в Сибирь крестьянин д.Лепешкино того же прихода и волости Семен Герасимович Софронов. 16 ноября 1890 г. его жена Ольга Андреева родила дочь Екатерину. Примечательно, что в метрической записи были указаны оба родителя - "сосланный в Сибирь в апреле месяце сего 1890 г. крестьянин Семен Герасимович Софронов и его законная жена Ольга Андреева". Безусловно, отцом ребенка был ссыльный крестьянин. Интересно, что 10 сентября 1893 года та же женщина родила еще одного ребенка - сына Ивана. В записи было указано: "сосланного в Сибирь починка Лепешкино Симеона Герасимовича Софронова жена Ольга Андреева". Тут уж каторжанин никакого отношения к рождению ребенка иметь не мог...

 

Священники Двиняниновы

Двиняниновы - вятский священнический род. Перед революцией 1917 г. многие его представители служили на приходах Вятской епархии. В селе Мухино Слободского уезда служил священник Александр Двинянинов, находившийся в 1915 г. уже в преклонном возрасте. Отцу Александру была не чужда благодеятельность, хотя в советское время мухинские краеведы обвинили батюшку в обратном – в жадности и обирании крестьян, выдумав целый ряд несуществующих событий, чтобы опорочить его славное имя. Это была чудовищная ложь! Этим горе-историкам не было ведомо, что с 11 апреля по 1 августа 1902 года о. Александр был избран местным крестьянством, горячо любившим своего батюшку, председателем Мухинского сельского общества по бесплатной столовой для голодающих от неурожая. В то же время свой собственный дом «жадный поп Двинянинов» безвозмездно отдал под церковно-приходскую школу, сам поселившись в казенном доме. В 1912 году о. Александр пожертвовал в свой храм массивный сребро-позлащенный ковчег в футляре, стоимостью в 300 рублей. В то же время якобы «обираемые» церковью крестьяне, пожертвовали в нее полное белое парчовое пасхальное облачение для 3 священников и диакона стоимостью в 300 рублей, а также икону Богоматери стоимостью 50 рублей. Прискорбно, что в последующее время люди забыли о добрых делах батюшки и оболгали его самым бессовестным образом…
В с.Томью-Мучаш Уржумского уезда в начале 20 века служил священник Николай Серафимович Двинянинов, имевший большую семью. В книге-справочнике "Духовенство Уржумского уезда Вятской губернии. 20 век" о нем написано так (с ошибкой в отчестве): 
"Двинянинов Николай Сергеевич: священник. Род. 1873 г. в семье псаломщика с. Марисолы. Окончил Орловское городское училище в 1888 г. С 1899 по 1906 гг. -псаломщик с. Сернур. Рукоположен в сан священника 26 марта 1906 г., с 1906 по 1917 гг. – священник с. Томьюмучаш. Упоминается в разрядной книге эмеритальной кассы духовенства Вятской епархии на 1917 г. Свободно говорил по марийски. 
Награды: серебряная медаль на двойной Владимирской и Алексеевской ленте в честь 25-летия ЦПШ, (1915).
Семья: жена Евдокия Михай-ловна, 1879 г.р.; дети: Сергей (1901 г.), Нина (1902 г.р.), Михаил (1904 г.р.), Валентин (1906 г.р.), Виктор (1908 г.р.), Аркадий (1910 г.р.), Геннадий (1913 г.р.)".
Благодаря метрическим книгам удалось установить многие факты из жизни отца Николая, например, его бракосочетание в селе Марисола в 1900 г. с костромской девицей:
"7 февраля псаломщик Николай Серафимов Двинянинов первым браком 27 лет
Девица Евдокия Костромской губернии Макарьевского уезда заштатного г.Унжи мещанина Михаила Егорова Андроникова дочь 21 год
Поручители по жениху: г.Унжи мещанин Алексей Михайлов Булдаков, с.Марисолы личный почетный гражданин Александр Серафимов Двинянинов
По невесте: г.Уржума мещанин Александр Михайлов Афанасьев и г.Унжи мещанин Николай Михайлов Андроников".
К сожалению, о дальнейшей после 1917 года судьбе батюшки ничего неизвестно, даже его потомкам. 
В селе Марисола с ее красивейшим храмом отец Николай появился на свет. В середине 19 века здесь служил псаломщиком его отец Серафим Васильевич Двинянинов. Увы, если обратиться к документам, жизнь отца оказалась очень короткой - он только и успел послужить Богу и дать жизнь трем детям. 
В 1873 году в его "послужном списке" сообщалось: "Дьячок Серафим Васильев Двинянинов 27 лет. Диаконский сын. Из учеников среднего отделения Сарапульского духовного училища в 1865 г. определен в Вятский Успенский монастырьв послушника. 1867 г. апреля 30 дня Преосв. Апполосом епископом Вятским и Слободским посвящен в стихарь; того года в июне определен на настоящее место.
Чтение, пение и катехизис достаточно. Поведения довольно хорошего.
В семействе у него: 
Жена Клавдия Иванова 25 лет.
Дети их: Александр 4 лет
Николай –
Раиса 2 лет".
В 1875 г. отца Серафима не стало. Ему не было еще и 30 лет... О его супруге за тот год сообщалось: "Бывшего в сем причте умершего дьячка Серафима Васильева Двинянинова жена, вдова Клавдия Иванова 27 лет. Указом Вятской духовной консиистории от 14 августа сего 1875 г. за № 6048 определена просвирницей в часть священника Александра Верещагина.
Поведения хорошего
Дети: Александр 6
Николай 2
Раиса 4 лет". 
Николай впоследствии стал священником. Александр считался личным почетным гражданином села Марисолы, но, возможно, и он мог выйти в духовенство...

На фото: послужной список вдовы Двиняниновой, 1875 г. (архив ГАКО).

 

Перегибы...

В начале 1941 года путем обмана местный сельсовет предпринял новую попытку закрытия церкви в с.Рождественском Уржумского района: на этот раз собирали собрания в селениях, в протоколах которых писали, что все верующие выступали за закрытие церкви. Как происходило все на самом деле сообщали верующие в жалобе в Облисполком 4 июня 1941 года: «…Главари собрания небоязненно нарушали законы Сталинской Конституции и делали все на обман. За церковь было рук много, а они набрались такой натуры и совести, написали так что единолично закрыли церковь колхозники с. Рождественского, вот они как поступали и была такая история во время собрания. Пред-колхоза села Рождественского Яков Данилович Филимонов был пьян, дочиво разгорячился над верующими, пинджак свой с себя сбросил на пол середи сельсовета и кричал на верующих людей и с пристращиванием, даже допустил такую штуку, вытащил в сени старушку, которая подняла руку за церковь…».
Получив подобные липовые протокола собраний, Исполнительный комитет Кировской области принял решение за № 652 от 16 мая 1941 года о закрытии церкви в селе Рождественском. Вскоре после этого приехал из Уржума страховой агент Шаклеин и закрыл церковь. Некоторые церковные вещи были взяты инспектором Уржумского Райфо Васильевым, несмотря на то, что все налоги были уплачены общиной верующих полностью. Начавшаяся война спасла храм в Рождественском от разграбления и разрушения....

Из книги "Уржум Православный: храмы и люди"

 

Церковь с.Сардык Унинского района

 

1910 год. В ожидании кометы Галлея или несколько слов о представлениях вятчан того времени….

По губернии.  Д.Касьяново Уржумского уезда (в ожидании кометы). Накануне благовещения, часов в 7 или 8 вечера, здесь пролетел метеор, который на глазах крестьян здешней деревни разорвался при ярком блеске, подобно молнии. Блеск этот видели даже в избах, несмотря на то, что в них был уже огонь. Метеор, или как здесь называют звезда, разорвался на полпути своего падения к земле, от которой, как уверяют крестьяне, посыпались искры к земле «в полднях». Означенная звезда при первоначальном своем падении не отличалась от обыкновенных падающих звезд, которые, верно, каждый человек видал, не раз в своей жизни.
Первоначально крестьяне, видевшие этот блеск в своих избах, приняли его за полет «огненного», т.е. дьявола, к одной из крестьянок, у которой недавно умер муж. С этим объяснением были согласны не все, некоторые усмотрели в нем чудо, предвещавшее близкую гибель всего человечества, т.е. светопреставление. Гибель человечества по их словам произойдет от кометы, которая должна «упасть на землю» и раздавить на этой несчастной земле всех нас. «Страшную гостью» здесь ожидают в самом ближайшем времени, не позже Пасхи, а некоторые даже утверждают, что она «упадет» в 1й день Пасхи очень рано утром, так что не придется и встретить Пасху и похристосоваться. Богобоязливые люди говорят, что если бы знал, что на сам деле «упадет комета», то распродал бы свое имущество. Молодежь же которая еще хочет пожить, говорит, что надо хоть последние дни пожить, как следует, т.е. попировать и поесть получше, для этого нужно продать свою скотину и на вырученные деньги «задать кутерьму». У наших крестьян нервы сильно напряжены, того и гляди не выдержат от напряжения…
Хорошо было бы, если бы крестьяне нашей деревни получали газеты. Узнали бы они тогда, когда придет «комета» и что нам от нея ничего не будет. «Огненные» не стали бы летать так часто, да и нервы бы зря не напрягались. Добро бы не на что было выписать ее. Ведь есть и мирские деньги, вырученные за общественные угодья. Из этих денег в благовещение пропили на вине 4 р., на которые можно бы выписать хорошую газету почти на круглый год.

****
Д.Лихачи Стуловской волости Слободского уезда. Хотя и говорят, что комету Галлея в Вятской губернии было нельзя наблюдать, однако эта комета была в нашей деревне и до смерти напугала всю семью крестьянина И.М.Лихачева.
Дело было так.
Наши крестьяне ждали ночью 6 мая комету, а вместе с нею и светопреставления… Боялись. Многие всю ночь теплили лампадки и не спали, ожидая с минуты на минуту своей гибели … У крестьянина Ивана Михайловича Лихачева тоже ждали комету, но однако ночью все заснули. И вот вдруг среди ночи раздался стук, крик и рев… Иван Михайлович вскочил с постели как сумасшедший и со сна, не разобрав в чем дело и думая, что это «нашла комета», кинулся бежать, но в двери стукнулся о косяк лбом и остановился. Две кошки, напуганные шумом и стуком, с ревом кинулись бежать – одна на печь, а другая пыталась сломать стекло и выскочить на улицу … Переполох поднялся невообразимый.
Но что же случилось ?
На полатях у Ивана Михайловича спал работник, который ночью с полатей оборвался и упал на пол, на спящего под полатями квартиранта. И оба - работник и Григорий закричали сперепугу и криком своим напугали весь дом.

****
Климковский завод Слободского уезда.
Слухи о комете Галлея дошли и до нашего темного угла. В народе было немало разговоров о предстоящей кончине мира.
Для предотвращения «грозящей опасности» - несколько «благочестивых» женщин – решили справить молебны, для чего сделали сбор по домам мужей. Комету дожидали с 5 на 6 мая и когда она не появилась, то объяснили так : «чего они (ученые) собачьи головы понимают!»

Вятская речь, 1910 г. №№ 74,103 и 104

Не изменилось представление о кометах и после 1917 года. Не так давно в группе публиковалась статья, как ожидали комету и "кончину мира" в Уржуме в 1923 году.

 

Лаж

Село Лаж имеет богатую и долгую историю. Это один из самых старинных населенных пунктов на территории Лебяжского района, основанных русскими людьми. Причем, Лаж был основан, по всей видимости, еще раньше самого Лебяжья, центра района. Весьма возможно, что еще задолго до русских здесь жили люди, древние обитатели этого края – вотяки и марийцы; лажская возвышенность идеально подходит для основания укрепленного поселения. С нее далеко можно было видеть приближающихся к крепости врагов. Само название села и речки, на которой оно стоит – марийского происхождения: словосочетание «ложашем-пу» в переводе значит «дай муки». Выходит, где-то по течению речки стояла марийская мельница, давшая название всей реке, а потом большому селу, появившемуся на ней. Еще есть версия, что название речке дала деревня Ляжнур, находящаяся у ее истока, ныне на территории Сернурского района Марийской республики. Это говорит о том, что до прихода русских здесь могло находиться марийское поселение.
Считается, как русское поселение будущее село появилось в 1600 году, возможно, с построением здесь первого храма или часовни, освященных в честь святителя Филиппа, московского патриарха, хотя первые документальные сведения о лажской церкви относятся только к 1757 г. Задолго до построения храма в поселении могла стоять часовня. Зачастую первые часовни в будущих селах позднее заменялись храмами. В соседнем селе Байса до основания храма по просьбе местных марийцев была построена часовня, предназначенная главным образом для отпевания умерших, а после построения храма перенесена на кладбище. В селе Лаж могло быть так же. Действительно, еще в начале XX века в селе стояла очень древняя часовня, о времени основания которой уже никто не помнил. 
Каким образом здесь появились первые русские люди, мы уже никогда не узнаем. Весьма возможно, это произошло в ходе т.н. русско-марийской войны конца XVI века, когда были захвачены многие марийские крепости и на их месте появились уже русские города и села. Согласно легендам, первыми жителями лажской стороны стали намного позднее беглые крестьяне из далекой Владимирской губернии и ссыльные царем Петром Первым неугодные ему люди. Эти легенды, конечно, не сходятся с датой 1600 г. – временем основания села Лаж, зафиксированным документально. Будем надеяться, ответ на вопрос о древнейшей истории села Лаж дадут произведенные в будущем здесь археологические раскопки, а пока остается довольствоваться немногочисленными преданиями, дошедшими до нас. 
Так или иначе, и для уединенного поселения и для ссылки место было выбрано идеальное. Вокруг простирались на сотни верст глухие леса, перемежавшиеся с топкими болотами и маленькими марийскими деревнями, населенные не всегда гостеприимным народом. Русских поселений было еще мало в округе, только вдалеке стояли первые русские села Лебяжье и Кукнур. Путешествовать по такому краю было небезопасно, поскольку местные глухие леса и берега речек вдоль больших дорог быстро облюбовали любители легкой наживы. Известно, что в XVIII-начале XIX веков вблизи сел Лаж и Кузнецово жило множество разбойников, о которых сохранилось немало легенд. Места здесь были глухие, и уржумская полиция, видимо, не пыталась заходить в лесную чащобу: поди их там ищи-свищи, да и полагалось тогда по одному полицейскому на несколько волостей. Поэтому разбой процветал здесь многие столетия. 
Русские, поселившиеся на Лажской возвышенности, дали новому селу и новое название – Филипповское. Оно часто встречается в старинных документах, но, как и многие другие церковные названия, не прижилось, и село осталось со старинным марийским названием. Считается, что официально село Лаж получило свое название после построения каменного храма, но это не так – уже в документах XVIII века оно везде упоминается под своим исконным названием.
Первые русские поселенцы устраивали на новом месте жительства свою жизнь – выжигали лес, расчищали место для новых поселений и посевов, отодвигая от них глухой лес. Так получили свое название несколько деревень Гари, первая из которых – Большие Гари – была основана в 1743 г. В XVII столетии появляются практически все деревушки около будущего села, которые благодаря этой же близости к нему сохранились и по сей день: Гаврюшата, Зайчики, Кокши, Комлево, Мошкино, Новики, Шои. Интересно, что у всех деревень указан один год основания – 1665-й, видимо, они были основаны в одно время2.
Многие крестьяне искали в чужих краях такой желанной им воли, освобождавшей их от царских налогов и рекрутства. Они бежали с давно обжитых мест и поселялись в самых глухих местах, где еще было мало русских людей. Некоторые поселения жили в таком вольном состоянии многие годы. Жили как в раю, в свое удовольствие – на лоне природы, вдали от царя-батюшки и его подручных из фискальных органов. Но тогдашние налоговые службы, как и нынешние, были не лыком шиты, и всякая воля рано или поздно заканчивалась. Новая деревня обнаруживалась и заносилась в реестр, а ее жители – в разряд налогоплательщиков или переходили даже в полную собственность государства, становились государственными крестьянами. Уже к началу XVIII века в лажских деревнях побывала тогдашняя «налоговая инспекция» и зачислила местных крестьян в разряд ясашных под управление Кукарского приказа. Обычно ясашными крестьянами становилось местное коренное население; это говорит о том, что большинство жителей здесь еще составляли марийцы, а русских было немного, но они тоже обязаны были выплачивать «ясак». За пользование государственной землей лажцы обязаны были выплачивать т.н. «оброк» - поставлять хлеб, продукты животноводства и пр., а также обязаны были обрабатывать «десятинную» (или государственную) пашню. С 1760-х годов натуральные выплаты были заменены денежными сборами, земельным налогом, который начислялся по числу душ мужского пола. Всего крестьяне платили 2 налога – земельный налог и подушную подать
В середине XVIII столетия в деревне Лаж был построен первый храм, возможно, на месте давно стоявшей здесь часовни. Выбор храмостроителей пал на эту деревню, видимо, из-за ее удобного возвышенного положения: в старину храмы всегда строились на возвышенных местах. Это удобное расположение и определило всю дальнейшую историю села Лаж. Первое упоминание о построении здесь церкви относится к 1757 г., когда в д. Лаж была построена деревянная церковь и освящена во имя св. Филиппа Митрополита Московского с приделом в честь св. Гурия и Варсонофия Казанских чудотворцев. Новый приход был приписан не к Уржуму, хотя село находилось в Уржумском уезде, а к Яранскому духовному правлению. Позднее приход был приписан к Кукарскому духовному правлению Яранского уезда. Первая церковь стояла очень недолго и сгорела в том же году. Печальная участь ее преследовала, и последующие лажские деревянные церкви - все они сгорали в пламени пожаров. Случайны ли были такие частые пожары, сейчас трудно утверждать, поскольку в крае было множество язычников и староверов, а может быть и потому, что стояли первые Лажские церкви на особо притягиваемом грозовыми молниями месте. Как знать...
Вместо сгоревшей церкви Казанское епархиальное начальство разрешило построить новую деревянную церковь с приделом и указом от 7 августа 1758 г. за № 672. В 1761 г. новая церковь была освящена. 4 ноября 1764 г. она также сгорела. Причт с прихожанами вновь просит разрешение на строительство нового деревянного храма с освящением все тех же святых. Он был выстроен в 1767 году и также погиб в беспощадном пламени пожарища 22 декабря 1771 года. В 1773 г. было снова дозволено построить в селе новую деревянную церковь, на что была дана храмозданная грамота от 22 мая 1773 г. за № 880, подписанная преосвященным Варфоломеем, епископом Вятским и Великопермским. Интересно, что лажские прихожане отправили на этот раз своих нарочных не в Казань, к которой еще относился Уржумский уезд, а в Вятку…
В выданной грамоте в частности сообщалось: «Слушав присланное к нам ис Кукарского духовного правления доношение, а во оное поданным села Лажского, Филипповской церкви староста церковный Кондратей Тимофеев сын Санников с приходскими людмидоношением же с приобщенным при том от оных приходских людей заручным приговором, которым они просили о построении вместо згоревшей в помянутом селе настоящей деревянной во имя святых чудотворцев Филиппа митрополита московского с приделом Гурия архиепископа Казанского церкви вновь деревянной в теж именовании о резолюции; а по справке в духовной нашей Консистории по поданному во оную из оного Кукарского духовного правления о исповедавшихся и неисповедавшихся приходских людех за прошлой 1772 год краткому экстракту при показанной Филипповской церкви показано приходских 187 дворов, в них обоего пола душ 1681: того ради благословили мы в том Лажском селе вновь деревянную церковь с приделом тоя ж церкви священно и церковнослужителем по церковномучиноположению заложить, и по построении убрать святыми иконами и протчим церковным благолепием…»
Новая церковь была построена. В «клировой ведомости» 1775 г. говорилось: «церковь деревянная поименовании святого Филиппа митрополита московского с приделом святителя Гурия казанского чудотворца4». 6 ноября 1796 г. сгорела и эта церковь. В 1797 г. Лажские прихожане вновь получили храмозданную грамоту на построение на этот раз временной небольшой деревянной церкви во имя св. Филиппа, а в 1805 г. -храмозданную грамоту от 16 декабря за № 8028 на построение каменного храма.
В XVIII веке, после учреждения прихода, лажская округа продолжает заселяться приходящим русским населением, появляются новые деревни: Бурденки, Васичи, Часовня, Чукша (1715 г.), Большие Гари (1743 г.), Вараксино (1765 г.) и другие. Рост населения был стремительным. Так, если в 1772 г. в приходе было 187 дворов с населением 1881 человек мужского пола, то в 1775 г. уже насчитывалось 239 дворов. Сколько было тогда деревень в приходе, к сожалению, в то время в церковных документах не указывалось, но, скорее всего, насчитывалось уже не менее двух десятков. 
В течение столетия центр округи - Лаж, благодаря тому, что стал селом - становится значительным поселением по числу населения и своей значимости в уезде. Во многом росту села способствовало и то обстоятельство, что через него проходил торговый тракт из Уржума на Яранск. Ежегодно через село двигался проходом из Яранска на Уржум, следуя из губернской Вятки, Низовый Крестный ход со святыми особо чтимыми вятскими иконами. По этому же тракту, по воспоминаниям старожилов, шли этапы со ссыльными. Удобное расположение на большой дороге привлекало в Лаж-Филипповское торговый люд, ремесленников и мастеров; село строилось, росло и богатело. 

На фото: село Лаж в 1960е годы

 

Был случай…

В 1934 году в деревне Щеглята Пижанского района умер молодой мужик, и его по обычаю увезли на три ночи в село Вои, в холодную церковь на моленье .
Отчего помер мужик – никто не знал, но сам он неведомым образом воскрес ночью в холодной церкви. Встал из гроба и заметался по пустому храму, ища выход. По существовавшему тогда поверью считалось, что в воскресшего человека вселялась нечистая сила, и, если его не убить, умрут три попа. «Покойник» об этом знал и понимал, что живым его из церкви не выпустят.
Утром в дверях церкви заскрипел замок и в храм вошёл ничего не подозревавший сторож. Только он переступил порог, как мужик в белой похоронной одежде налетел на него, ударил и был таков. После этого сторож онемел на всю жизнь. Мужик, как есть весь в белом, выскочил на улицу, а там мороз. И как раз хлебный обоз мимо идет, лошадей 10-12. Он подбежал к обозу и кричит: 
- Дайте мне тулуп!
Люди на возу удивились, но тулуп ему бросили.
Кое-как мужик добежал до родного дома и забарабанил что есть мочи в ворота – ноги в лаптях-то мёрзнут.
Старик-отец, убитый горем, спал на печи. Стук в ворота услышал младший сын. Удивился, кто бы это мог прийти в такую рань, открыл их и, как увидел умершего брата, так и повалился. А «покойник» вбегает в дом и кричит:
- Скорее пускайте меня на печь! Скорее!
Старик со сна толком понять ничего не может: усопший сын, весь в белом, холодный, лезет к нему на печь со словами:
- Тять, пусти меня на печь, я больно замерз!
У отца сердце не выдержало, и он тут же отдал Богу душу.
Рассказывают, что в войковскую церковь старика отпевать не допустили. Пришлось везти его в другую.
А как сложилась дальнейшая жизнь воскресшего тогда мужика, теперь уже и не помнит никто.

На фото: церковь в с.Вои Пижанского района. Фото с сайта http://sobory.ru

 

Судьба священника Владимира Попова

30 мая 1879 года в семье священника Иоанна Попова из села Кумёны родился мальчик Владимир, будущий пастырь и мученик за веру Христову. После окончания земского училища в 1887 году и Вятской духовной семинарии в 1899 году Владимир поступил послушником в Вятский Успенский Трифонов монастырь, в котором пробыл не очень долго. 29 октября 1899 года он был назначен псаломщиком к церкви с. Великоречье Яранского уезда, в которой прослужил около двух лет. Здесь 27 августа 1900 года Владимир был рукоположен в сан диакона.
14 февраля 1901 года диакона Владимира перевели в церковь с. Верхокумёны Вятского уезда. Здесь он преподавал Закон Божий в церковно-приходской школе, состоял членом епархиального Братства святителя Николая.
Супруге отца Владимира Елизавете Ивановне тоже предстояло стать исповедницей веры Христовой. Родилась она в 1880 году в семье священника. В 1897 году окончила Вятское епархиальное училище, занималась педагогической деятельностью, домашним хозяйством, растила семерых детей.
13 января 1908 года диакон Владимир Попов был рукоположен в сан священника с назначением ко храму с. Малый Кулиш Вятской губернии, где и служил до 1914 года. В этом году отец Владимир покидает родную вятскую землю и получает назначение к церкви с. Шлыки Оханского уезда Пермской губернии. Здесь батюшка и встретил смутное время. В 1922 году в связи с изъятием церковных ценностей он был арестован и находился в заключении 1,5 года.
После освобождения батюшка возвращается на вятскую землю: 28 сентября 1924 года он был назначен настоятелем к церкви с. Марисола бывшего Уржумского уезда Вятской губернии, ставшего Сернурским кантоном Марийской автономной области. Надо заметить, что после разделения епархии священнослужители поддерживали духовные связи, регулярно собирались в Уржуме на съездах благочинных. 
До приезда отца Владимира приход храма с. Марисола был обновленческим, но благодаря стараниям нового настоятеля вернулся в лоно Патриаршей Церкви. Прихожане очень любили и уважали батюшку, говорили: «Наш священник очень хороший, нет лучше нашего попа». Матушка Елизавета несла в храме послушание псаломщицы и просфорни.
В Марисоле отец Владимир, став протоиереем и благочинным округа, служил до осени 1929 года. Известно, что в начале 1926 года батюшка был приглашён на нелегальный съезд благочинных в Уржуме, о котором «Вятский епархиальный вестник» писал осенью прошлого года, но, слишком поздно получив извещение, не смог приехать.
5 октября 1929 года отец Владимир по доносу был арестован и приговорен по надуманному обвинению к 3 годам ссылки, которую отбывал в с. Ижемы Архангельской области. Всё имущество Поповых было описано и продано с торгов. После ареста главы семьи матушка Елизавета вместе с детьми проживала в деревне Гари Ронгинского района Марийской автономной области, зарабатывая на жизнь рукоделием.
После освобождения отец Владимир снова вернулся в Марисолу, где в 1933-1937 годах совершал богослужения и исполнял требы по домам верующих. Местный храм в 1935 году был закрыт властями, но верующие добивались его открытия. Не стоял в стороне и батюшка. Возможно, в связи с этим 5 августа 1937 года обвинённые в контрреволюционной деятельности протоиерей Владимир Попов и его супруга Елизавета Ивановна были арестованы. 19 августа 1937 года тройкой НКВД по МАССР они, не признавшие своей вины, были приговорены к расстрелу. Приговор привели в исполнение в тот же день. Место захоронения батюшки и матушки в настоящее время неизвестно. Спустя 2 года после расстрела отца Владимира храм в Марисоле был официально закрыт указом Президиума Верховного совета МАССР, впоследствии здание использовалось под клуб и зерновой склад.
Использованы материалы представленные комиссией по канонизации святых Республики Марий Эл.

Д.Казаков. Священник Владимир Попов // Вятский епархиальный вестник, № 1, 2012 год.

На фото: церковь в с.Марисола

 

Легенды и были о вятских разбойниках

В старину, оказывается, на территории нашего края жило немало разбойников – крестьян, для которых разбой являлся таким же обычным делом, как землепашество и отхожие промыслы.
Свидетельством этому остались названия нескольких населённых пунктов, а так же то, что при каждой старинной церкви имелся подземный ход, выходивший, как правило, далеко за его пределы…
Топонимически история разбойного промысла запечатлелась в таких названиях, как Отрясовская гора у города Уржума (разбойники «трясли» проезжих), д. Брод (разбойники нападали на путников, переходивших реку в этом месте, сами они жили на горе рядом с переправой), озеро Казенное за Вяткой (спасаясь от погони, разбойники спрятали в нём захваченную ими казну; согласно легенде, деньги эти и по сей день лежат на дне озера в металлическом сундуке).
Особенно «шалили» разбойники на территории нынешнего Елькинского поселения, раньше – прихода Атарской церкви Уржумского уезда. Вот что вспоминал об этом в своих мемуарах уроженец села Атары И.Я. Порфирьев, профессор русской словесности Казанской духовной академии: «По берегам Вятки тогда был лес и страшная глушь, воровство и разбой в этих местах были делом до того обыкновенным, что им занимались целые деревни, как каким-нибудь ремеслом. Мирным жителям жить было страшно. Мне рассказывали, что, собираясь ехать куда-нибудь в дорогу за 50 или 100 верст, путешественники не только служили молебны, но исповедовались и причащались, боясь быть убитыми на дороге. Такие опасности существовали очень долго…»
Здесь же И.Я. Порфирьев рассказывает о своем деде о. Максиме, служившем в Атарской церкви в XVIII столетии, который считался богатым человеком и, несмотря на то, что он был священником, разбойники несколько раз пытались его ограбить и убить. Однажды глухой осенней ночью они проникли к о. Максиму в дом и начали спрашивать, где у него деньги. Не добившись ничего, начали пытать его на огне. Матушка. Спавшая в чулане, услышала крики мужа, успела выбежать на улицу и, взбежав на колокольню, начала бить в набат.
После этих переживаний, как пишет её внук, «она выжила из ума».
Другой случай произошёл уже с отцом И.Я. Порфирьева, тоже атарским священником, в 1820-х годах. Однажды к нему домой заявился мужик из разбойничьей деревни и, вынув пистолет, попросил сто рублей «взаймы». Батюшка не только дал ему денег, но и напоил его водкой, после чего разбойник обещал непременно расплатиться. В назначенный день священник пришёл к разбойнику домой за деньгами. Тот узнал его, усадил за стол и стал точить нож. Батюшка, будучи ни жив ни мёртв, сказал, что пришёл за деньгами, но может и подождать. В конце концов разбойник вынес ему деньги, поблагодарив, «что из беды выручил».
Промышляли разбоем лихие люди и к югу от Атар, на берегах реки Немды, на территории современного Советского района. Здесь раньше рос дремучий лес, по которому проходил торговый тракт. Ещё историк-краевед П.В. Алабин записал легенду о том, как «однажды устюжские купцы возвращались с товарами с Востока и остановились здесь лагерем. Разбойники, воспользовавшись беспечностью, напали на них, убили и закопали в лесу, забрав товары». Позднее на месте убийства была поставлена часовня, между деревнями Косогор и Долбилово Советского района.
Разбойничьи шайки в нашем краю водились и в начале ХХ века.
Одна из жительниц д. Чупраки Лебяжского района рассказывала мне, что в старину эта деревня считалась разбойничьей – чупраковские разбойники на лошадях, руководил которыми некий одноглазый атаман, «грабили и чужих, и своих». Даже полицейский урядник боялся иметь с ними дело и ограничивался только тем, что поставил на краю деревни «чёрный столб» - чтобы добропорядочные путники обходили её стороной.
Наступившая советская власть объявила настоящую войну любителям разбойного промысла, которых расстреливала беспощадно. Один из первых таких ударов был сделан как раз на границе Лебяжского и Советского районов, где издавна было немало разбойников. Газета «Известия Вятского губернского исполнительного комитета» за 12 января 1919 года писала: «Ликвидирована банда грабителей, действовавших на границе Уржумского и Царевосанчурского уездов. Часть грабителей разбита, главарь шайки расстрелян, отобраны колоссальные суммы денег».
Так пришёл конец разбойной вольнице, память о которой осталась жить лишь в легендах да географических названиях.

Паломничество к могиле Матфея Яранского в Яранском районе во второй половине 20 века и борьба с ним - http://www.nabludatel.ru/new/2015/09/28/borba-s-nim/

 

Пословицы о Вятке и вятских

Вятские - мужики хватские. Семеро одного не боятся, а один на один - все котомки отдадим. 
Вятские мужики хватские. Семеро пьяных на полу сидят - не падают. 
Вятский - мужик хватский. Столько семеро не заработают, сколько один пропьет. 
Мы, вятские, мужики хватские: корову на баню затаскивали - там ишо солома оствалалась. 
А мы, вятские, робяты хватские: и часы могем, да топор не влазит. 
Мы вятские - робяты хватские: нам одного яица мало - подавай пару. 
Идут трое вятских, а навстречу им - пьяный хулиган-хулиганище. Поравнялся он с троицей и давай к ним приставать, а потом - и по мордям лупить-колотить. 
Вятские - ребята хватские, семеро на возу, один бросает (сено), кричат: "Не заваливай!!! 
Идти бы на Вятку, да лаптей нет. 
В Вятке свои порядки. 
Мы вятские - мужики хватские, когда семеро с ложкой, мы с поварежкой 
Вятский мужик спать не обвык: хоть глаза боятся, да руки делают. 
Вятская начка: сперва раскачка, потом горячка. 
Вятский - он хватский: из семерых с телеги хоть один да свалится. 
Вятский глазам не верит: пощупать надо. 
Вятские корову в сапоги обули (краденую, чтобы следу не было). 
Мы, вятские - люди хватские, семеро на одного - не боимся никого... 
Вятский слепень наехал на пень, кричит: "Сворачивай!". 
Вятскому-хватскому хоть бочку привези - все будет мало. 
Вятские - ребята хватские, семеро одного не боятся, будь он хоть сонный, хоть связанный... 
Плывут семеро вятских на плоту по морю. Идет мимо корабль. С корабля кричат: "Эй люди, вы кто такие?" В ответ: "Мы не люди, мы вятские". 
Когда Колумб открыл Америку, там уже было семеро вятских мужиков. 
Мы, вятские, девки хватские, и по сторонам глазами зырк, аж мороз по коже пробирает... 
Вятские - парни хватские, лаптем щи хлебают. 
По-вятски: наугад. Вятич на авось и хлеб сеет. 
Вятичи - толоконники, Вани 
Вятка всему богатству матка. Ходит Вятка с пооглядкой. 
Вятчане на руку не чисты: вчера с нами ночевали, онучку украли. 
Мы — вятские, без хлеба не можем. Да и семеро одного не боимся. 
Вятский - мужик хватский: за что ухватится - не отпустит. 
А что нам вятским торопиться - у бога дней не с решето. 
Живёт в Вятке, да ходит в однорядке.

 

Непременная часть каждого зажиточного хозяйства в старину - швейная машина Зингер. Фото предоставлено Сергеем Трапицыным

 

Назад к списку